Патрульный отцепил с пояса фонарик и, включив его, подошел к заднему окну «фольксвагена». Посветив в салон, он заглянул внутрь.
— Номера калифорнийские, — сказал он оценивающе — так, словно Олафу приятно было это признать.
— Да, я из Сан-Луис-Обиспо.
— Это там, где птицы?
— Нет, вы путаете с Сан-Хуан-Капистрано. Оттуда до нас пять часов езды на северо-запад.
Полицейский кивнул. Он был помладше Олафа, лет тридцати пяти. Его честные глаза свидетельствовали о том, что он любил свою работу, а глубокие вертикальные морщины между бровями о том, что ради этой любви ему приходилось жертвовать здоровой семейной жизнью. Олафу представилось, как этот парень в свободное время добровольно занимается с новобранцами и подолгу тренируется в тире. Его не так-то легко одолеть. Интересно, знает ли он о последнем убийстве. Вряд ли. Прошло меньше двух часов, информация еще не успела разойтись по всем службам. К тому же они не знают, кого искать, на каком транспорте. К Палмер-Лейку Олаф подбирался с запада, где нет оживленных трасс и мало домов; он был уверен, что его никто не видел.
Патрульный направил луч фонарика мимо Олафа — в открытую дверь микроавтобуса.
— Мусора-то сколько…
— Да, в дороге я живу по-свински.
— Куда направляетесь?
— В Таос, к родне. Приехал сюда по I-70, навестить друзей, — добавил он, предупреждая следующий вопрос.
— Но сколько же хлама… — Полицейский укоризненно покачал головой, обводя лучом фонарика кучу мусора в салоне. Уловив зловоние, которое она источала, он неприязненно поморщился.
Вот тут Олаф мог бы улыбнуться искренне. Сам он терпел эту вонь исключительно ради того, чтобы отпугивать таких, как этот патрульный. Случись кому-то из них досматривать микроавтобус, вряд ли они стали бы делать это с особым усердием. К тому же зловоние отбивало запах псины — на тот случай, если будут искать человека с собаками. Водить машину, из салона которой разит, как из выгребной ямы, законом не запрещено. А искать следы преступлений в отхожем месте станет не всякий… даже если они там есть.
Полицейский сделал шаг назад.
— Водительское удостоверение имеется?
— Какие-нибудь проблемы, командир? — Олаф положил правую руку на пояс.
— Никаких, — ответ был как будто дружелюбный, но это словечко полицейский как-то обидчиво процедил.
Олаф достал потрепанный нейлоновый бумажник и выудил из него удостоверение — недавно отпечатанное, но настолько затертое, словно оно было выдано тысячу лет назад.
В ближайшей к ним группе деревьев хрустнул сучок. Патрульный резко обернулся. Он посветил себе, держа фонарик как копье, у плеча. Вторая рука его мгновенно вернулась к кобуре.
— Что там такое? — Олаф как раз перед этим заметил одну из собак. Те расположились вокруг по периметру, стараясь держаться за пределами видимости.
— Вы один сюда приехали? — По голосу полицейского Олаф понял: тот ругает себя, что не спросил об этом раньше.
— Конечно, один. А что, там кто-то есть?
— Будьте добры, станьте вон туда! — Коп указал Олафу место подальше от себя, на полпути к тем деревьям, от которых раздался звук, чтобы держать в поле зрения и его, и подозрительный тенистый участок. Сам он немного приблизился к деревьям, размеренно прочесывая местность лучом фонарика.
— Может, это какая-нибудь живность?
Полицейский не ответил. Он припал на одно колено, продолжая прочесывать фонариком траву и стараясь заглянуть под ветви деревьев. Затем он повернул голову — лицом к Олафу, но главным образом для того, чтобы вслушаться в затихшую ночь. Выдержав долгую паузу, полицейский встал и подошел к нему.
— Тут что, опасно? — тревожно вытаращил глаза Олаф.
— Может, олень, — буркнул коп. Он взял водительское удостоверение, пробежал его взглядом за три секунды и вернул. На лбу у него поблескивала обильно выступившая испарина. Отступив назад, полицейский еще раз посветил внутрь «фольксвагена», в лес, потом на Олафа. Было очевидно, что он пытается принять решение. Затем патрульный попятился к своей машине, продолжая искоса мельком поглядывать на ближнюю рощицу.
— Если будете разводить костер, как следует залейте его перед отъездом. Мусор оставляйте только в специально отведенных для этого местах — или держите у себя в машине, если вам так больше нравится. Счастливого пути! — Он проговорил все это исключительно для того, чтобы во время отхода не поворачиваться спиной к странному типу в чудной одежде.
— Спасибо, командир.