Разговор у костра, особенно вечером, на островке теплого света, располагает к откровенности, духовно сближает. Словно мы не на пути в неизвестность в чаще настороженного темного леса, а в туристическом походе выходного дня любуемся красотами заповедных мест.
Рыцарь рассказывал, что он из обедневшего, но благородного и старинного рода. Как полагается, у него есть замок, правда, требующий ремонта и заботливых женских рук для наведения уюта, и наполнения комнат теплом и любовью. На этих словах он выразительно посмотрел на меня.
Еще сказал, что по праву дворянина собирается представить меня к королевскому двору – ритуал необходимый для дальнейшей карьеры и обретения прав полноценной гражданки. Мне будет выделена субсидия для приобретения жилища, начала бизнеса, ну, и так далее. Правда, для аудиенции надо привести себя в надлежащий вид – приодеться, причесаться, намарафетиться…
– Нам придется продать лошадей, возможно, кое-что из вещей…
– Что? Кастрюльку? Или козью шкуру? Больше у нас ничего нет.
– Шкуру, кстати, да. Она неплохо выделана, и десяток монет можно за нее выручить. По тридцать монет за коней и сбрую. Останется раздобыть еще сто тридцать, чтобы нормально вас одеть.
– Раздобыть… И все ради того, чтобы усладить взор вашего царя?
– Короля, – поправил он. – Да, для этого.
– А чем плох мой костюм?! – я начала понемногу закипать. Кончики пальцев засветились. Рыцарь с опаской глянул на них.
– Прошу, леди, сохраняйте спокойствие.
– Я спокойна, – процедила сквозь зубы и спрятала руки под мышки.
– Костюм ваш замечательный, удобный для путешествия и прекрасно сидит на вас…
(Льстец!)
– …но он все-таки дорожный, и для леди, согласно этикету, появляться при дворе лучше в традиционном женском наряде.
– Это вы так витиевато обозначили платье?
Вместо ответа он лишь слегка улыбнулся. Вот достали меня такие улыбочки! Обращается со мной, как с дитем неразумным, но великовозрастным. Что до платьев, то я их не люблю. Тип моей фигуры предполагает визуальное вытягивание силуэта, что возможно только с брюками. Я не толстая, но в платье превращаюсь в этакую кустодиевскую барыню для чайника. Так что, да здравствует спортивный стиль – джинсы, леггинсы и иже с ними. И черный цвет.
Но этикет, Сет его побери…! Нерадостно пока что идет гармонизация с местным социумом.
* * *
Со временем я все лучше осваивалась с лошадью, и уже не шипела (почти) от боли в пятой точке, забираясь в седло.
Рыцарь учил меня управляться с луком. Было весело – а что, плакать что ли?! – когда, целясь в мишень на дереве, я не попадала в само дерево, в то время как рыцарь стрелял аки Робин Гуд, сбивая повторным залпом стрелы, еще находящиеся в воздухе после первого выстрела.
Совсем другая история получилась с мечом. Сэр Кайлан захотел было взглянуть поближе на шедевр мастеров-волшебников, но, едва взявшись за рукоять, с воплем отдернул задымившуюся ладонь. Мерзко запахло горелым мясом (прямо как кролик моего приготовления!). Рыцарь тряс ладонью, прятал её под мышку, шипел от боли, ходил по поляне, стараясь успокоиться. Потом, наконец, позволил мне взглянуть. Гор великий! Ожог третьей степени. Как-то быстро случился – почти за мгновение; колдовство, да и только!
Пришлось приложить подорожник за неимением более действенных средств лечения и забинтовать обширную рану. Рыцарь был очень недоволен, и выдавал сквозь зубы короткие ругательства на непонятном языке. Язык я не опознала, но что ругательства – поняла и без последовавших извинений.
На меня клинок обжигающе не реагировал, но стоило ему покинуть ножны, как по всей длине загорались руны, а на кончике острия вспыхивала синяя звезда. Интересный эффект, и необъяснимый. Проявляющийся только, когда я(!) держу меч. Чем руки рыцаря отличаются от моих? Смотрела украдкой на его пальцы – длинные, сильные, подвижные. Пальцы лучника. И метателя кинжалов. Они, правда, не сотворяют файерболы… Или дело все-таки в файерболах? В огне, источаемом моими до недавнего времени обычными ладошками.
Меч я больше не упаковывала в седельные сумки, а носила за спиной на ременной перевязи – и ходьбе-езде не мешает, и достать можно в любой момент. И меньше шансов его лишиться, ибо любителей поживиться чужим добром, как выяснилось, здесь предостаточно. Воспользоваться мечом оказалось, что нельзя – не каждому! – а вот стянуть – запросто. Пока он в ножнах, да еще в тряпочку завернутый.
Пару раз на нас нападали разбойники. Вернее, пытались. Нескольких рыцарь слегка поранил, обратив в бегство, а еще двое, неожиданно преградивших путь при моём посещении кустиков, ломанулись сквозь чащу без оглядки, с воплями «а-а-а, ведьма!» стоило мне лишь зажечь – только зажечь, клянусь; никого убивать не собиралась! – факелы на ладонях.