После памятного инцидента с мечом сэр Кайлан на неопределенное время выпал из роли моего защитника и покровителя. Стрелять из лука не мог по причине глубокого ожога, а его собственный меч, короткий и широкий, предназначался лишь для ближнего боя, хотя управляться с ним левой рукой рыцарь вполне умел. Но вот охотиться оказалось проблематичным.
Я вообще-то противник насилия и лишения жизни. Вроде, упоминала… (Разбойники, от которых оставила пару кучек пепла не в счет, – они первые напали; я защищалась!) И всегда любила зверушек. Сосиски, правда, тоже. И пельмени. И жаркое. И курочку-гриль…
До сего дня мясо было абстрактным. Ради него не надо, выслеживать ничего не подозревающего зверька, у которого, наверняка, есть норка и детёныши, не надо убивать. Но голодный желудок периодически требовал чего-нибудь существеннее одуванчиков и стеблей черемши. Да и раненого мужчину надо кормить.
И я отправилась на охоту.
Уроки мастера-зверобоя не прошли даром. Довольно быстро удалось выследить куропатку, но, когда я выпустила в нее шаровую молнию, раздался сильный хлопок, и пышный яркий фейерверк завершился опаданием облака сгоревших перьев и горстки углей – всего, что осталось от бедной птицы. Чѐрт! Я опять недооценила свои силы.
Из чащи выметнулся обезумевший кабан, видимо, вспугнутый взрывом. Он несся прямо на меня, выставив клыки, хрипел и взревывал! Я думала, свиньи хрюкают! Вероятно, то был неправильный свин, потому что издаваемые им звуки на хрюканье не походили. А вот на медвежий рык – да.
Я сделала шаг назад, выставила вперед ладони. Сколько энергии надо, чтобы не устроить лесной пожар, но при этом отразить нападение?.. Бах!!..
Зверь отлетел в сторону, стукнулся о сосну, упал и затих.
Осторожно подошла. Потыкала в кабана палкой с безопасного расстояния, готовая в любой миг выпустить из свободной ладони маленькую ядерную бомбу. Свин не шевелился. И вообще оказался не таким уж огромным и клыкастым, как показалось вначале. Скорее, наоборот – то был подрощенный поросенок, правда, килограмм так на пятнадцать-двадцать. Я взяла его за заднюю ногу и волоком потащила к костру, одновременно моля Гора, чтобы кабанчик неожиданно не очнулся, и прося у зверушкиной души прощения за убийство.
Рыцарь удивленно вскинул брови, увидев добычу, но потом-таки съязвил:
– Вас, леди, слышала половина леса, не меньше. Если целью было сообщить разбойникам округи, что мы здесь, то вы преуспели. Смело можем ждать гостей.
У меня не осталось сил даже слегка огрызнуться в ответ. Это ему легко – пульнул из лука и нанизал в итоге на стрелу трех-четырех уток. А ты попробуй с кабаном справиться голыми руками!.. Не совсем голыми, конечно, но это не считается.
Пока сэр Кай разделывал тушу, я лежала у костра и тупо смотрела в огонь. Разбойники? Ну, и пусть. Мне все равно. Сил не осталось вообще. Даже на страх. Даже на мысли.
Мяса оказалось много. Мы поужинали, а остатки рыцарь принялся заготавливать впрок – солил, коптил, обжаривал, снова солил, – я не вникала в тонкости рецепта. Не дано, значит, не дано. Посмотрела бы, как сэр Кай сможет накатить новейшую ОС на средненькое «железо», да так, чтобы работало и не тормозило!.. Каждому – своё!
Вопреки грозному предупреждению никто нас не посетил ни в эту ночь, ни в последующие пару дней.
Зато потом…!
– Полсотни миль, и мы на месте… Что это там? – Сэр Кайлан, пригнувшись, из-за кустов вгляделся в движущиеся тени меж деревьями. Я пристроилась рядом.
– Тише, леди, не шевелитесь.
Группа всадников – шесть человек; двое спереди, двое по бокам и двое в конце колонны. Колонны из связанных цепочкой людей, бредущих медленно, с опущенными головами, босых и в рубищах. Пленники, осужденные?
Не шесть охранников. Семь! Седьмой всадник крутился, то выезжая вперед, то отставая от остальных.
– Чего ему неймется? – прошептала я. – Самый шустрый?
– Проверяет, – так же тихо ответил рыцарь. – Засаду и погоню. Чтоб врасплох не застали.
– А люди? Кто это, как вы думаете?
– Думаю, рабы. На продажу.
– Как рабы?! – ужаснулась я.
– Вот так, леди Моргана, – он усмехнулся. – Такова жизнь. Похоже, вы удивлены. Не знаю, как в вашей стране, а у нас это обычное дело.
– Но там женщины и дети! Всмотритесь!
– Я вижу.
– Надо им помочь! Надо их освободить! Это же ужасно!
– Что ужасно? Скорее всего, их помещик их же и продал для уплаты каких-нибудь долгов. Нам лучше не вмешиваться.