– И поёшь.
– Угу, – вздохнула наша девушка-менестрель. – И даже не в душе.
– Я думаю, девчонки, – подвинула тарелку ближе к Юнке, и та с удовольствием принялась ее опустошать. – Я уверена, мы сами создали этот мир.
– Как это? – Юнка проглотила очередной кусок, вытерла губы краем передника. – Мы чё, типа богини?
– Вы, конечно, знакомы с теорией Эверетта.
– О, да! – важно кивнула подруга–тавернщица. – Почитываю постулаты на ночь каждодневно!
– Это… о множестве миров? – наморщила лоб Ника.
– Да.
– А каким боком тут мы?
– Основа теории в том, что вселенная (или мультивселенная в нашем контексте) состоит из квантовой суперпозиции очень многих, возможно даже бесконечно многих, параллельных миров. Каждое наше действие, любой выбор, порождает альтернативную линию вероятности, в которой версии нас самих продолжают жить, развиваться по иному сценарию, в свою очередь формируя решениями и предпочтениями все новые и новые реальности. По теории Эверетта другие истории или миры вполне материальны, поскольку универсальная волновая функция признаётся основной физической сущностью.
– Тебе видней, – кивнула Ника. – Ты у нас физик.
– Квантовая физика – не мой конёк, – скромно заметила. – Так что тоже многое приходится принимать на веру. Однако, анализируя нашу ситуацию, кое-какие выводы можно сделать.
– Например? – изогнула бровь Юнка.
– Например… – я задумалась на миг. – Во вселенной троичная система гораздо совершеннее двоичной. Она учитывает минимально необходимое и достаточное условие для кванта информации. Не ноль и единица, а ноль, единица и минус единица. Три значения, три координаты. На соответствующем принципе основан метод триангуляции. Например. В геометрии, топографии, системе GPS… А в нашем случае троичная система расширила возможности квантовой вероятности. Я бы назвала этот процесс вариантом эвереттической триангуляции. Три точки для определения точного местоположения, три точки, через которые можно провести только одну плоскость, Плоскость – частный случай сферы, замкнутой системы. Вселенной. Три матрицы для создания реальности с конкретными свойствами – минимальное достаточное условие.
– И как я не догадалась? – поджала губы Юнка. – Всего три кото-матрицы, и вот мы тут. Ты с братьями Вачовски связывалась? Нет? Предложи им вариант очередного псевдонаучного сериальца. Пусть сценарий напишут. Крутой фильмец выйдет!
– Я знала, что ты меня поддержишь, – вздохнула я.
– И все же, как мы создали целый мир? – Ника, обняв лютню, с любовью смотрела на меня. Перышко на ее берете слегка покачивалось под легким сквозняком, гуляющим по залу.
– Просто пожелали, – пожала плечами. – Мир отразил каждую из нас. Тут смешение времен, религий, науки и магии. Мистики и материализма. Все, что накопилось у нас в памяти и подсознании. И тем не менее, это полноценный мир со своими законами, социумом, культурой, историей.
– Ай, да мы! – Юнка запихнула в рот очередной кусок. – А драконы тут тоже есть? Ты не встречала? А то я столько сказок в детстве про драконов и принцесс начиталась!.. И почему тогда я не принцесса? Эт чё, получается, я хотела командовать забегаловкой? Подавать пиво громилам? А Ника мечтала тренькать на балалайке, развлекая подвыпившую публику? Не похожа она на оперную диву! Не обижайся, Ник.
– Я не обижаюсь, – прошелестела Ника. – Как можно обижаться на правду?
– А ты чего хотела? – Юнка задумалась. – Чего-то там в эфир выдала про лубофф и прынца… И превратилась в Зену?
– Человек бесконечен в своих желаниях. Никогда не довольствуется тем, что есть, отправляя во вселенную, неистовое "хочу-хочу-хочу". А когда получает, удивляется и недоумевает – за что мне такое?! Разве я этого просил?! И не подозревает о собственных глубинных мотивах и чувствах, а не пустом "миллион долларов и круиз на Карибы".
–А чем плох круиз? – хмыкнула Юнка – И миллион.
–Да ничем, – пожала я плечами, – только это мелко и сиюминутно. А вселенная откликается на крик. Крик души. Истинный! Правда, откликается весьма своеобразно! Воистину «бойся желаний своих»!
– Крик? Это я могу, – Юнка набрала в грудь воздуха, словно и впрямь собралась завопить. Не знаю, как вселенная, а таверну на уши поставила бы. И с улицы бы прибежали, проверить, кого так смачно убивают?
– Спой-ка, сладкоголосая! – могучий мужик в суконной рубахе, таких же штанах, в которых поместилось бы две меня, и место свободное осталось, и жилетке из столь памятного мне по запаху козла, шмякнул перед Никой небольшой кожаный мешочек с глухо звякнувшими монетами. – Про отвагу, бой, несгибаемость. Душа просит!