– Да уж!.. Ничего. Всё будет хорошо. Давайте! – Ника подняла бокал.
– Я не буду, спасибо, – отодвинула рюмку. Один вид этой… кровавой бурды заставил желудок подкатить к горлу.
– Маруськ, ты чего? Тебе нехорошо? Бледная… Не заболела?
– Я лучше вот, огурец пожую, – откусила маринованный корнишон, терпкий, острый, солено-кислый. Желудок одобрил и вернулся на место.
– Подруга, – слегка сощурилась Ника, – а ты часом… не того? У меня тест есть, дать?
– Всё нормально, девчонки, – я встала из-за столика. – Просто устала. Полежу, отдохну… С вашего позволения.
Подозвала официанта, попросила вызвать такси.
Дома села в прихожей на банкетку отдышаться и справиться с приступом тошноты.
Тест… Я и без теста уже знаю результат. Господи! Только этого не хватало!
Некоторое время назад приобрела необычную вешалку – вроде как для сумочек, судя по размеру и высоте. На массивной подставке, похожей на обломок валуна стилизованный меч с гардой из тонких витых лепестков.
Положила руки на эфес, прижалась лбом к прохладному навершию рукояти, закрыла глаза…
* * *
Рыцарь- король помог мне подняться. Улыбнулся устало. Я улыбнулась в ответ сквозь опять набежавшие слезы.
– Отдайте меч капитану, леди.
– Что? Зачем?! – удивилась я.
– Я видел вас в бою, но смею заметить, с таким количеством обученной стражи не справиться даже вам. Поэтому передайте «око Гора» начальнику охраны.
– Что происходит?! – нахмурилась я. – Я не понимаю, Кай…
– «Ваше величество», – поправил он и скомандовал. – Взять леди под арест!
Стражники обступили меня плотным кольцом, выставив мечи и пики. Нормально!..
– Леди Моргана Вестфалль, вы совершили убийство короля в присутствии множества свидетелей, – заявил рыцарь бесцветно и стараясь не встречаться со мной взглядом. – Палладин, лишивший жизни на испытаниях, предстаёт перед судом. Таков закон. И Ордена, и государства. Прости. Я ничего не могу поделать.
Я не верила ушам, не знала, что ответить, и что предпринять. В голове стало пусто и гулко. Мысли исчезли. Чувства исчезли, уступив место чему-то новому и ноющему – словно игра на одной струне в один звук.
Посмотрела на меч. Он еще светился, посверкивал тонкими змейками молний, руны текли, передавая владельцу тайное послание. Или заклинание?..
– Знаешь, что здесь написано? – хотела улыбнуться новоиспеченному монарху; кривовато вышло. – Что взять его сможет только истинный король. Не хочешь попробовать?
Сэр Кай невольно сжал в кулак ладонь, еще не зажившую толком после ожога.
– Испытание завершено, и подтверждение моего права законом не требуется.
Выкрутился!
– Как пожелаешь. Твое величество, – пожала я плечами. Потом подняла клинок обеими руками, держа звездой вниз, и с силой вонзила в ближайший валун. Честно говоря, рассчитывала, что он расколется, погнется, – сломается, короче. Но меч вошел в каменную плоть как в масло.
Не доводилось видеть, как плавится и течет гранит, охваченный колдовским пламенем? Вот и мне не доводилось. Я вообще не знала, что гранит плавится. Крошится, трескается – да, но плавится?.. Он принял в себя клинок на половину длины того и снова затвердел.
Толпа ахнула.
Я полюбовалась деянием рук своих. Хотя поразилась ничуть не меньше остальных, сделала вид, что так оно всё и задумывалось. Пусть лучше тут красуется, чем исчезнет в королевских оружейных кладовках. Улыбнулась. Зловеще.
– Однажды к сему камню придет рыцарь с чистым сердцем и душой, с чистыми помыслами и королевской кровью в жилах, и меч покорится ему. А ты берегись!
Скрестив руки на груди, сэр король смотрел, как стража уводит меня. Величественный, прекрасный. Благородный…
Тюремная камера, в которую меня определили, являла собой зрелище точь-в-точь из рыцарских романов – каменная коморка, холодная, гулкая, с пучком сена на сыром полу. Вверху, под потолком зарешеченное окошко с тусклым светом хмурого утра. Пасмурного, дождливого утра новой эры государства.
Я не чувствую рук. Не только от холода. Они так туго связаны за спиной, что пальцем шевельнуть невозможно, не то что мобилизовать колдовскую силу. Рыцарь не забыл о моей магии, и постарался защититься от мести. Ну-ну!
Он явился примерно через час после определения преступницы в каземат. Уже не в рубище, но в расшитом бархатном костюме, плаще с меховой оторочкой, сапогах тонкой кожи. Без короны, правда, но с узелком, в котором оказалась Юнкина курица в дорогу и бутыль вина.
Сел рядом со мной на вонючее сено. Не побрезговал!
– Прости.
Снял плащ, укрыл меня.
– Убирайся!
Дернула плечом, сбрасывая с себя парчу и мех.