Когда их троица вышла на проложенный тракт, испещренный колеями от колес, дело пошло заметно веселее и поход их превратился едва ли не в легкую зимнюю прогулку. Белый Лис даже начал мурлыкать себе под нос какую-то песенку, Ясу же, замедлив шаг, подождал, покуда с ним поравняется Кенджи, замыкающий процессию и смущенно произнес:
— Прости за резкость утром. Честно, не знаю, что на меня нашло. В последнее время я сам не свой.
— Понимаю, — кивнул Кенджи и хлопнул спутника по плечу. — Все в порядке, не забивай голову, — заметив, что Ясу мнется, точно не решаясь задать какой-то терзающий его вопрос, Кенджи добавил: — Что-то не так?
— Тебе снятся кошмары? — полюбопытствовал Ясу.
— А что? — осторожно спросил Кенджи.
— Ты иногда бормочешь во сне, — пожал плечами Ясу. — Разобрать удается лишь отдельные слова: огонь, смерть, север… А иногда ты и вовсе будто говоришь на каком-то другом языке.
Ответить Кенджи не успел, так как их окликнул Белый Лис. Подождав, пока его спутники подойдут поближе, он ткнул пальцем вдаль, где на голубом небе отчетливо виднелась тонкая струйка дыма. Кажется, если поспешить, до ближайшего селения они доберутся еще до того, как начнет темнеть. Поэтому, отложив разговоры, все трое ускорили шаг.
Вскоре послышался стук копыт. Через короткое время к Кенджи со спутниками приблизились с десяток всадников на коренастых низкорослых лошадках. Все наездники до единого носили густые бороды и усы. На головах у них сидели шапки, отороченные беличьим мехом, под плащами блестели кольчуги. В руках они сжимали короткие луки. Все, кроме одного — высокий чуть горбившейся незнакомец, держащийся позади, единственный был безоружен. Но, думается, опасен он был и без аркебузы или меча — от него просто несло Волей.
— Назовитесь — кто вы и за чем пожаловали? — потребовал один из мужчин, который, выехав вперед, обвел всех троих настороженным взглядом.
— Меня зовут Кенджи из Дома Змея, — сказал Кенджи и кивнул на друзей. — А это — Ясу и Белый Лис. Мы преследуем человека, повинного в смерти самого императора и еще многих десятков, если не сотен людей.
— Так это правда? — спросил другой всадник. — Симада действительно мертв?
— Да, — кивнул Кенджи. — И я был свидетелем его гибели.
Главный взглянул на Кенджи уже совсем по-другому — недоверчиво и даже с неким интересом. Наконец, после нескольких мгновений раздумий, всадник сказал:
— Думаю, вам стоит встретиться и поговорить с господином Окамото, хозяином этих земель. Следуйте за нами.
Произнеся это, он цокнул языком и направил лошадь по дороге легкой трусцой. Остальные всадники последовали его примеру, Кенджи же, Белый Лис и Ясу направились за своими новыми знакомыми. Всадники не гнали лошадей, чтобы их пешие спутники не слишком отставали — кроме самого младшего, который, напротив, практически сразу помчался вперед, видимо, чтобы предупредить о скором визите чужаков — поэтому крутой холм, на котором возвышался форт, окруженный стеной, они увидали когда солнце уже понемногу начало крениться к горизонту.
Судя по всему, сегодня у Окамото и его людей был праздник. Уже на подъеме Кенджи услыхал доносящиеся из-за стен нестройное пение, громкий хохот и смех. Когда же они прошли сквозь ворота, шум и вовсе стал невыносим. Везде тут и там прямо на улице стояли длинные столы, просто ломящиеся от угощений и выпивки, что мужественно уничтожали галдящие люди, сидящие впритык локоть к локтю на крепких скамьях, жалобно скрипевших под таким количество пирующих.
И чего тут только не было: цельные зажаренные свиньи, подающиеся с рассыпчатым рисом, напичканные орехами запеченные яблоки, вдобавок смазанные медом, фаршированная овощами рыба, наваристые супы, исходящие паром и блестевшая от масла лапша, которую ели прямо руками. Проходя мимо одного из столов Кенджи неосторожно вдохнул идущие от снеди запахи — рот тут же наполнился слюной, голова закружилась, желудок выдал низкую ноту. Да, после долгого пути, за в котором завтрак, обед и ужин в лучшем случае состояли из вяленого мяса и подсохших лепешек, смотреть на такое великолепие было настоящей пыткой.
К счастью, их троицу практически сразу повели в главную крепость, представляющую собой двухэтажное каменное здание. Внутри, в большом зале, полы которого были устелены медвежьими шкурами, а стены увешаны оленьими рогами и оружием, их встретил грузный мужчина лет пятидесяти, сидевший на крепком деревянном кресле с высокой спинкой. Похоже, то и был Окамото. Одет он был в полушубок, небрежно накинутый поверх холщовый рубахи, простецкие штаны из грубой ткани и высокие сапоги. На груди у него висел серебряный амулет в виде морды волка, оскалившего зубастую пасть, рука же сжимала рог.