Однако Кенджи мог лишь посочувствовать бедолаге, понадеявшись, что душа ее обрела покой, и пожелать местным властям как можно быстрей поймать изувера. Риота, конечно же, пообещал выгадать их четверке немного времени, но рисковать все же не стоило, так как на кону стояло куда большее, чем отношения с любым из Домов.
Поэтому солнце еще не успело как следует осветить мир, когда они уже покинули город. Стражники на воротах провожали их долгими подозрительными взглядами — видимо, тоже наслышанные о ночной кутерьме — но пропустили их без каких-то вопросов и уже вскоре Йосай остался далеко позади.
— Предлагаю сделать небольшой крюк, остановиться на время, а потом продолжить путь, — сказал Белый Лис, поправляя ремень сумки. — Чтобы сбить со следа хвост, если папаша того сопляка надумает отправить за нами погоню.
— Думаешь, Уэда настолько злопамятен? — спросил Кенджи.
— Ну, проверять его мстительность у меня, откровенно говоря, нет ни малейшего желания.
Что ж, звучало весьма разумно. Именно так они и поступили. Шли они долго, до тех пор, пока даже у выносливого Кумы не заныли ноги, и на привал стали уже совсем глубоким вечером, найдя для того небольшую пещерку, которую, судя по костям и запаху, еще не так давно занимал какой-то зверь. Кенджи и Ясу набрали хвороста, Белый Лис разжег костер и принялся колдовать над ужином, Кума же, помогая старику, не уставал возмущаться вероломностью Уэды.
— А мой дядя когда-то принимал его вместе с семьей как почетного гостя! — проворчал Кума, мыском сапога забрасывая обратно в кострище выпрыгнувший наружу уголек. — И говорил о нем как о порядочном и честном человеке.
— Запомни, друг мой — в политике такие не выживают, — глубокомысленно произнес Белый Лис, добавляя в котелок пучок каких-то трав, что ранее прикупил на рынке. — Ты либо превращаешься в скользкого лживого интригана, готового не моргнув и глазом соврать о том, что солнце встает на западе и заходит на востоке, либо в один прекрасный день просыпаешься с удавкой на шее.
— Каташи был благородным человеком, — возразил Кенджи. — И никогда бы не опустился до подобного.
— Не хочу пытаться очернить память покойного, тем более, что ты был с ним достаточно близок, — сказал Белый Лис, осторожно помешивая варево, — но не стоит судить об убранстве дома, глядя на фасад, если ты понимаешь, к чему я клоню. Самые грязные дела обсуждаются за закрытыми дверьми без сторонних ушей и зачастую самым что ни на есть будничным тоном. Тогда как на людях преподносят наиболее пафосные и благочестивые вещи. Предлагаю на этом закончить спор и приступить к еде — чем раньше мы ляжем, тем больше у нас завтра будет времени и сил.
Отхлебывая из миски, Кенджи размышлял об услышанном. Разумеется, он при всем желании не смог бы поручиться за каждое слово или дело покойного Такэга, однако же тот производил впечатление человека, что не поступится своими принципами ни при каких условиях. Или же то могла быть только маска?.. Да и можно ли вообще ни разу не запятнать руки, будучи главой целого Дома, да еще и Великого? Или же просто имея хоть толику власти? Сложный вопрос, на который у Кенджи не было ответа. И он мог только понадеяться, что ему не придется пережить подобный опыт.
— Все они — кучка жалких лицемеров, прикрывающих свои мерзкие натуры за громкими словами, — вдруг неожиданно зло произнес Ясу, что даже не притронулся к своей порции. — Все до единого, включая покойного Симада.
— А я слышал, императора на юге почитают почти как божество, — задумчиво произнес Кума, пережевывая кусок сыра.
Ясу кинул на него насмешливый взгляд, Кенджи же покачал головой:
— Все совсем не так просто, как кажется на первый взгляд. Симада действительно пользовался огромным уважением, но также успел обзавестись множеством врагов, в том числе и среди своего близкого окружения. Что, собственно, его и погубило.
— Да, печальная история. Хорошо, что тот негодяй Чикара получил по заслугам, — вздохнул Кума и, немного помявшись, задал неожиданный вопрос: — Давно хотел спросить: как у тебя это получается?
— Что именно? — в недоумении спросил Кенджи.
— Создавать свои копии.
— Точно также, как и у других призывателей, — пожал плечами Кенджи. — С помощью Воли.
— Да, но почти все призыватели, создав элементалей, полностью сосредотачиваются на управлении стихией, тогда как твои тени бьются самостоятельно, да и ты тоже не стоишь, сложа руки, — продолжил Кума.