Наконец, примерно на десятый день с тех пор, как их четверка покинула Йосай, они, взобравшись на крутой холм, увидели пред собой гряду темных скал, ощетинившихся в небо воткнутыми в землю копьями.
— Хм, кажется, здесь совсем недавно кто-то проходил, — пробормотал Кума, внимательно вглядываясь куда-то себе под ноги.
Никто другой не видел и намека на следы, однако причин не доверять умелому следопыту, который к тому же родился и вырос в здешних краях, у них не было. Теперь впереди шел Кума — прочие же ступали следом, внимательно озираясь по сторонам и держа наготове оружие.
Кума привел их к широкой расщелине в одной из скал, заметить которую невооруженным взглядом было весьма проблематично даже на расстоянии в несколько шагов. Протиснувшись сквозь лаз, они увидели ведущую ввысь лестницу, чьи ступени были выбиты прямо в камне. С виду невероятно древние, пускай местами и обвалившиеся, но, тем не менее, те люди, чьи руки создали сооружение, были невероятно талантливы. Люди ли?..
— Ни за что не поверю, что варвары могли соорудить что-то подобное, — пробормотал Белый Лис.
— Я слышал, где-то глубоко под землей здесь находится целый город, — произнес Кума. — Настолько древний, что легенды о нем были уже забыты.
Как бы то ни было, они принялись подниматься по лестнице. То оказалось непростой задачей, так как хоть большинство ступенек и были более-менее целы, однако заледенели, а поскользнуться и свернуть себе шею не входило в планы ни у кого из их четверки.
В конце концов, они выбрались на широкую площадку. И вот на ней следы чьего-то пребывания были видны невооруженным взглядом. След от кострища, разбросанные ветром угли — уже давным-давно остывшие — обглоданные звериные кости. Вот только выход отсюда был только один — обратно вниз.
Пока Белый Лис, Кума и Ясу обходили площадку, внимательно обсматривая каждый камешек, Кенджи подошел к стене, что была расположена прямо напротив входа на лестницу. Что удивительно — скала была абсолютно гладкая, без единой щербинки или выступа. Однако привлекло внимание Кенджи далеко не это. А точнее, он и сам при всем желании не смог бы сказать, отчего банальный камень вызвал у него такой интерес. Одно он понимал точно — стена далеко не так проста, как кажется. То говорил не опыт или знания — интуиция.
Кенджи провел ладонью по камню. Странно — он был чуть теплый, словно подогреваемый изнутри. Чуть отступив, Кенджи прищурился и окинул стену внимательным взглядом — а после снова шагнул к стене, пригнулся и дотронулся до нее тремя пальцами. Камень чуть завибрировал, словно бы отзываясь на прикосновение. Кенджи переместил руку чуть выше по диагонали, потом увел ее вправо и, чуть подождав, провел ей вниз и вернул назад. На бурой поверхности вспыхнул бледно-бирюзовый символ, что через мгновение растаял. А после стена бесшумно отъехала в сторону, открывая темный лаз размером примерно два на два человеческих роста.
— Ты об этом в той книге вычитал? — присвистнул Белый Лис, подходя к Кенджи.
— Не совсем, — ответил он, доставая из сумки лампу. — Просто… Почувствовал. Долго объяснять. Идемте, следы совсем свежие, так что они вряд ли далеко ушли.
И вот все четверо нырнули в пещеру, оставляя позади свежий воздух и размышляя о том, кем были те самые «они».
Глава 7
К счастью, сегодня члены Совета решили дать своим глоткам немного отдохнуть, так что Макото смог провести день с максимальной пользой. А именно — написать таки письмо семьи Мицу, в котором он пожелал бы всему их роду долгих лет процветания, понадеялся, что отношения между Домом Змея и Домом Паука останутся столь же крепкими, поинтересовался бы здоровьем всех родственников Мицу, включая тех, о которых они, возможно, и сами позабыть успели, а также между делом рассказал бы о том, как прекрасна их дочь Маи, и не будет ли она столь любезна составить ему, Макото, компанию на ближайшее состязание по поеданию риса, которое должно было пройти уже через несколько дней.
Конечно, можно было бы просто подловить Маи и поговорить с ней лично — в ее любимом парке около главной площади, например — но, во-первых, рядом с ней постоянно ошивались ее подружки, и при одной мысли о том, чтобы вести разговор с Маи в присутствии целой стайки барышень, каждая из которых будет придирчиво оценивать недоделанного женишка, точно стряпчий на рынке кусок мяса, ладони Макото начали предательски потеть, а в желудке разливалось что-то холодное и склизкое.