— Только для нас или вообще? — спросил я.
— Только для вас. Той дорогой уже никто не пользовался два года. Есть сведения о появлении в том районе так называемых таргов. Людей и заражённых в одном флаконе. Они не пользовались техникой до сих пор, но всё меняется.
— Понятно. Я человек, можете не беспокоиться. Спрашивайте, — я расслабился и откинулся на стуле. На контрольное слово «тарг» я никак не отреагировал. И не потому, что брал уроки у товарища Камо, а мне правда на них было пофигу. Ну есть тарги и что. Мы вон драконов видели, а те почище будут.
— Как вас зовут? — спросил сосед Кучерявого справа, Носатый.
— Лесник.
— Откуда вы? — это уже вопрос от соседа слева. Угрюмый.
— Сбежали с орбиты, — знают же они здесь о существовании орбиты? Знают, вон как встрепенулись!
— Все вместе? — уточнил Кучерявый, не моргнув и глазом.
— Да. Одним рейсом. Заодно взорвали парочку платформ на долгую память.
— Откуда вы попали в Улей?
— С полей войны. Разведчик, контрразведчик. Январь 1945 года, — сидевший слева Угрюмый напрягся и вгляделся в меня внимательнее.
— В вашей группе есть ещё военные? — спросил он.
— Нет, я один.
— С какой целью прибыли в Рим? — тупее вопроса я ещё не слышал.
— Жить. Или нам лучше было остаться за стеной?
— Как вам удалось пересечь Пекло? — это уже был Носатый. Перекрёстный допрос, да вы с ума сошли. Честных бродяг под сомнение ставить.
— Планируя, а точнее падая, мы приземлились довольно близко к границам Нью-Йорка.
— БТР откуда у вас?
— Нашли по дороге.
— Вы что-то скрываете от нас? — наивно спросил Кучерявый. Мне вспомнилась Наташа, ломающая покрывшиеся льдом руки и ноги.
— Нет, ничего не скрываем. Кстати, та дорога, которой мы прибыли почти безопасна и пуста.
— Неужели? — Носатый не поверил.
— Можете сами убедиться. Пару раз встретились заражённые. Элиту не встречали. Сами удивились, — пожал я плечами.
— Хорошо. В город на БТР нельзя. Стоянка десять споранов в неделю. Первый месяц бесплатно. Вам всем предоставят коттедж, если остальные пройдут проверку. Вам также будет продолжено присоединится к одному из трёх кланов. Это необязательно, можно жить и так, но тогда вы лишаетесь некоторых преимуществ. Вы также можете подать документы на гражданство. Какой ваш дар?
— Клокстоппер.
— Какой жемчуг вы принимали, если принимали? — скорее для галочки спросил Кучерявый.
— Всё, включая белый жемчуг. В моей группе все принимали белый жемчуг. Неоднократно.
— Кто вы такие? — выпучил глаза Угрюмый, остальные застыли с раскрытыми ртами. В глубине комнаты кто-то кашлянул.
— Охотники за чудовищами, — улыбнулся я. — По пути нам встретился дракон. Пришлось его убить.
— Шутите? Очень интересно. Практически без оружия, прямиком с орбиты через Пекло.
— Можете подать запрос на орбиту, если у вас есть контакты. Внешников ещё долго будет трясти от упоминания моего имени, — без ложной скромности заявил я.
— Проверим. Вы свободны. Позовите следующего.
Следующей была Иштар. Вот за неё я волновался больше всех. Остальным скрывать было нечего. От места отдыха до комнаты с ментатами было не меньше двадцати метров. Я пройду насквозь и убью всех здесь, а затем мы растворимся в большом городе без следа. Благо у нас есть куда податься. В крайнем случае мы можем обратиться к Циклону, главному по словам мистера Хайда. Иштар подмигнула мне и своей фирменной походкой зашла в комнату.
— Присаживайтесь… — ментаты пожирали её глазами.
— Медея, красавчик, меня зовут Медея, — Иштар уселась на предложенный стул и закинула ногу на ногу.
— Ваш дар? — в лоб спросил, тот, что сидел справа. Носатый.
— Обольстительница, — моргнула своими длинными ресницами Иштар. — Но никогда не работала по специальности, если вы понимаете, о чём я.
— Ваш лидер сказал, что вся группа принимала белый жемчуг?
— Да, все. К чему скрывать. Нам повезло поучаствовать в убийстве скреббера. Так что я профессиональная обольстительница, но я посвятила себя только одному человеку.
— Кому? — Кучерявый облизал губы от нетерпения.
— Леснику, разумеется, — и это было правда. Можно ведь отдохнуть, когда у тебя за плечами ударная армия трупов. Нагулялась, одним словом.
— Я восхищён, — всплеснул руками тот, что сидел справа. — Такая преданность. Что если его вдруг не станет?
— Лесника? Скорее Рим провалится в ядерную воронку. Лесник, это гора. Убить его пытались на моей памяти ежедневно и все. Все они стали навозом. Не советую пробовать, да что там пробовать, даже думать не смейте.