— Да, — кивнул я.
— Держи, адреса и инструкция внутри, — он передал мне портфель, который был у него в руке. Я вытащил из кармана правую руку и протянул вперёд. Внезапно куратор занервничал и взглянул на мою кисть ещё раз. — А где наколки?
Это провал! Вероятно, Мотоко фотографировала Логопеда, привязанного к креслу. Скорее всего так и было. А руки ему папаша Кац замотал скотчем, начиная от самых пальцев и почти до локтя. Я быстро схватил портфель. Куратор обернулся и понял, что окружён. Он бросился к парапету рассчитывая спрыгнуть со второго этажа и затеряться в толпе. И тут произошла трагедия. Один из молодых оперов выстрелил. Я как раз провёл подсечку и куратор, споткнувшись летел носом вперёд. Оперативник же целился в ноги, но в данный момент там уже находилась голова падающего на бегу куратора.
«Одер»! Куратор от меня в трёх шагах парит над полом и в ближайшей перспективе войдёт лбом в заграждение. Ничего, сейчас поймаю и тут я замечаю пулю. Она в пяти сантиметрах от затылка куратора. Я делаю рывок, рву себе суставы, пытаясь, дотянуться и сбить с траектории или куратора или пулю и не успеваю. Я вижу, как она медленно входит в затылок раздвигая волосы и кожу. Затем пробивает кость и в этот момент я хватаю его за ноги. Держу, крепко держу и постепенно подтягиваю его к себе, но уже понимаю, что всё зря.
Глава 11
Старый пердун
Я лежал, схватив куратора за ноги. Вокруг меня замигало красным и через несколько секунд я услышал выкрики, два хороших шлепка и вообще всяческую суету. Во мне кипели эмоции, но я не мог себе позволить проявить их на глазах у нескольких сотен человек. Медленно поднявшись с пола, я глянул на куратора. Пуля аккуратно попала в затылок и вышибла правый глаз, часть надбровной дуги и нос. Огромная дыра выходного отверстия обнажила оскал верхней челюсти с обломками зубов и показала весь ужас случившегося.
— Полковник! — я услышал голос Немезиды. Она держала в своих железных руках вчерашнего студента. Парень был белее трусов девственницы и дрожал. Левая сторона лица хранила отпечаток пятерни Немезиды. Она побоялась бить его кулаком.
— До тебя довели на разводе, что стрелять запрещено? Только снайпера, только четыре человека из всего этого долбанного универмага могут стрелять. Ты знаешь, что сейчас сыграл на стороне шпионов? — я начинал злиться.
— Я случайно…
— Слишком меткий выстрел для случайного. Немезида, это тело к папаше Кацу в кресло. Если он чист, то первым дилижансом отправить на фронт. На фронте можно стрелять куда захочешь. Если нет, то запереть в камере. Увести.
Я передал портфель сапёрам и те обследовали его, уединившись в одном из магазинов. Мои подозрения были напрасны, и портфель оказался чистым. Прижав его к себе, я в окружении охраны вышел из универмага. На улице вовсю кипела работа. Грузили огромные фуры всем, до чего дотянулись жадные лапы мулов. На территории самого ГУМа после перезагрузки сохранились погрузчики на аккумуляторах, ими ловко орудовали люди Пингвина. Именно его управление занималось не продуктовыми товарами. Те же люди опустошали военные склады, скачивали с цистерн горючку, возили оружие на фронт.
Плотной группой мы прошли к своим джипам и одной БМП. На нас удивлённо косились, ведь ГУМ чистили раз в месяц и не разу не видели здесь «чекистов», как нас теперь называли. Сравнение СМЕРШа с ЧК (чрезвычайной комиссией) я считал неправильным. Мы работали несколько в разных плоскостях и были разделены временем, но местным люмпенам на это было наплевать. Меня прикрывали со всех сторон как самое дорогое, особенно красиво смотрелась Лиана в камуфляжном костюме с серой бахромой и пушкой внешников в руках. Она шла задом наперёд и контролировала заднюю полусферу. Не исключено, что куратора могли страховать его снайпера, которые могли находиться на крыше. Специальный человек шёл рядом с ней положа ей руку на плечо и смотрел, чтобы Лиана не споткнулась. Скорость реакции и точность у Лианы была запредельна и недостижима даже для многих снайперов с даром. Всё благодаря белой жемчужине, которую здесь никто из них не пробовал.
Через час мы входили в здание базы. Первым кто нас встретил, был Бацилла приехавший недавно с фронта.
— Здравия желаю, — он козырнул, дотронувшись до каски.
— Чего с тобой? Понравилась шапочка? — я кивком указал на каску. Пора бы снять.
— У нас ЧП. Объявлена тревога. В тюремном крыле.
— Что ещё такое? — я не выспался, четыре часа за двое суток, это разве сон. Поэтому разозлился ещё больше. Что-то назревало и день грозил окончиться катастрофой.