Но после того, как мы прикончили королеву таргов и фактически обрубили внешникам заход с этой стороны к мифическому существу, то внешники решили действовать через своего резидента, решив его слить. Или он понял, что его помножат на ноль и инсценировал побег? Куда? К хозяевам? Зачем? Он там не нужен, боец из него никакой, тем более он уже сбитый лётчик. Внешники отправили за ним группу, которая устроила этот кавардак? Тогда почему они оставили улики? Абсурд какой-то.
— Дорогая, у меня уже дымится голова. И нам нужны ещё люди, чтобы здесь всё тщательно обыскать.
— Я уже позвонила девочкам, они едут сюда. Даже папаше Кацу дозвонилась.
— Его зачем? Пусть отдыхает себе пока.
— Немезида вырвалась-таки из его липких объятий и забежала к девчонкам отдышаться и услышала наш разговор.
— Ну ладно тогда. Послушай, со стороны легче разобраться. Первое! Выстрел был произведён от входной двери. Свидетелей нет, потому как Пингвин живёт в особняке. И так, судя по высоте входного отверстия, брызгам крови и самой пули стреляли гости. То есть они попали или в самого Пингвина, или в Софочку. Но больше нигде крови нет. Считаю это постановой!
— Согласна, они боялись, что их услышат и торопились. В итоге забыли разлить кровь на полу.
— Второе, тайник под подоконником. Два маяка и тетрадь с агентурой. Это что? Нападающие забыли забрать? Не поверю ни в жизнь.
— Да как же. Смотри как они квартиру перевернули? Время у них было. Нет, опять постанова.
— Чтобы мы окончательно убедились кто есть кто? — спросил я.
— Не только, Женя. Также с целью отвлечь нас от самого Пингвина и бросить нас ловить агентуру пока не разбежалась.
— А ведь точно, девочка. Иди ко мне, я тебя расцелую. Говорю же башка дымится. Ну следы погрома лифчики с трусами на полу, медальон. Короче нам дают понять, что здесь побывали злые враги, а кто у нас враги?
— Внешники и муры. Тарги пока на паузе, медитируют, сука. Торчки недоношенные, — от злости Лиана сплюнула на пол.
— Значит внешники послали муров, чтобы они притащили им резидента вместе с женой самого главного? Зачем?
— А зачем им нужна была Тьма с лапшой на ушах о помиловании и прочих прелестях?
— Как проводник к той самой интеллектуальной машине. Их желание встретиться с ней меня уже пугает. Что они от неё хотят?
— Чтобы не хотели нам пока не интересно. Зачем они дёрнули этих голубков, подставив тем самым как минимум пятнадцать ячеек?
— Женя, да им насрать на них. Неудачники. Сорок пять шпионов? Да они за неделю построят две таких сети, было бы чем платить. Видимо Пингвин или козочка знают, где вход к существу.
— Ну точно же. Она могла вполне знать, ведь её муженёк там был лично. Значит они их потащили не за линию фронта, а в центр города.
— Возможно, но стоит перекрыть все направления.
— Какие? — в квартиру ворвались люди. Первым вбежал Бацилла.
— О! Ты как раз мне и нужен. Поезжай сразу к Терентию и скажи, чтобы он через Утюга усилил контроль на линии соприкосновения. Возможно, будут попытки прорваться от нас к мурам.
— Кто же такой умный? — опешил Бацилла.
— Возможно группа муров захватила Пингвина и Софию и попытается выйти к своим. Давай, важно время, — я хлопнул его по плечу, и Бацилла побежал обратно. Следом за ним зашли остальные. В течение пяти минут я обрисовал ситуацию и каждому выделил участок для обыска. Особняк Пингвин имел двухэтажный, обыскать его силами нас с Лианой было нереально. Вдруг ещё что-нибудь найдётся, а сам сел за телефон и выпросил у Упыря батальон солдат и приказал им перекрыть все используемые дороги к центру. Ещё один батальон отправил перекрыть Красную площадь. По разговорам я помнил, что где-то в тех краях спустился в расщелину отряд Тьмы. Тщательный обыск ничего не дал. Мы все собрались в большом зале, и я поделился своими опасениями насчёт внешников и показал трофеи.
— Можно? — Мотоко взяла медальон и внимательно рассмотрела его, повертев перед глазами. Затем раскрыла и провела пальчиком по внутренней поверхности. — Здесь ничего не было? Фотографии?
— Нет, он был пуст, когда мы его нашли под кроватью, — ответила Лиана.
— Я как-то года три назад сопровождала Софию на одно мероприятие. Мы обеспечивали охрану. Так вот у нас зашла речь о родственниках, оставшихся там, на большой Земле. Она открыла этот медальон и показала мне фотографию своей дочери, которая осталась там. Малышке было пять лет, и она улыбалась. София тогда сказала. Что это самое дорогое, что у неё осталось. И вот я вижу медальон, а фотографии в нём нет, — сказала Мотоко.