— Какую пенсию? — спросила Лиана. — Ты, старичок рано собрался, тебе ещё гудеть лет пятьдесят
— Ты разве не слышал, что пенсии отменили? — улыбаясь спросила его Немезида.
— Когда? — удивился папаша Кац. — Я сюда попал из 2030. Да, подвинули их на пять лет. Как сейчас помню, начался чемпионат мира по футболу в Москве и под шумок задвинули пенсионную реформу. Так что никто и очухаться не успел. Никто никого не спросил, раз и добавили ещё по пятерке на рыло. Это мне напомнило референдум по сохранению СССР. Большинство было за, но факт остаётся фактом.
— Из тридцатого? А я тридцать четвёртого, так вот 2031 и отменили. По просьбе трудящихся, кстати! — сказала Немезида. — Оставили только госслужащим и военным. Остальным сказали работать лучше и копить самим себе на старость.
— Вот тебе новость. Ну ладно, — папаша Кац покряхтел, почесал голову и сказал. — Не на пенсию, тогда на покой хочу. Вернёмся в Центр и уйду к Мерлину в лабораторию. Деньги у нас есть.
— Ты бы поменьше мечтал, тараканчик. В Риме у нас три тонны чешуек было, и мы себе считали богачами, а что в итоге вышло? Всё что мы наделали ночью, надо ещё суметь сохранить и реализовать, — погладила его по голове Немезида. — Олигарх ты мой доморощенный.
— Ты думаешь, что Жанна у нас всё отберёт? — посмотрел на неё непонимающе Изя.
— Я её не знаю. Да Жанны ещё дожить надо, как бы здесь не отобрали.
— Это моя мать, — заметила Лиана. — Можете быть уверенными, что наше останется при нас.
— Тогда одной проблемой меньше.
— Нам надо надёжно это спрятать до поры, до времени, — Папаша Кац кивнул на четыре объёмистых чемодана.
— В бункере есть сейф, — заметил я. — Сейчас отдохнём и занесём туда. Я ещё хотел спросить такую вещь, как радужные жемчужины делить будем?
— Очень хороший вопрос, — кивнул папаша Кац.
— По мне так совсем простой. Каждому по две, — сказала Немезида.
— Не скажи, — я покачал головой. — К тому же ты сейчас не из сталинида, как в прошлом и вряд ли мы уйдём с таким багажом без разрешения.
— Чьего разрешения?
— Да хотя бы Утюга. С Терентием всё понятно, но Утюг то останется в итоге здесь главным, — напомнил я. — К тому же я его вызвал сюда с фронта. Он что-то начал говорить о важной информации и цейтноте, но я всё равно настоял.
— Одну отдадим ему? — прямо спросила Лиана.
— А вы как хотели? Погиб Упырь, люди с ним. Сколько зданий разрушено. Он так или иначе спросит, что произошло, а когда ему покажут дохлого скреббера…
— Ну-да, ну-да. Согласен, — кивнул папаша Кац. — Придётся ещё отдать лайт-спека… немного.
— С этим понятно. Поехали дальше.
— Что дальше? — удивился папаша Кац. — Вроде всё или нет?
— У нас есть раненые. Зараза, например. Мотоко чудом уцелела. Они тоже заслуживают своей доли добычи. Между прочим, рядом с ними могла оказаться Лиана.
— Совсем из головы выскочило, — согласился папаша Кац. Немезида кивнула в знак согласия.
— Я вот всё жду, Женя, когда ты о них вспомнишь, — посмотрела на меня в упор Лиана. — Девочкам обязательно надо дать по жемчужине. И вообще их надо забрать с собой, не хрена им здесь делать. Я настаиваю. Женихов себе и в Центре найдут.
— У Мотоко вроде был кто-то в городе? Я же сам её в увольнение отпускал.
— Убили его, Женя. Три дня назад. Мы обязаны их забрать отсюда, — взгляд Лианы говорил, что она не отступится.
— Понял, понял, не заводись, дорогая.
— Итого семь, — подсчитал папаша Кац. — С восьмой, что будем делать?
— Женя себе заберёт, — твёрдо сказала Лиана. — Ты, Изя в курсе, что он прежде, чем прыгнуть ему на спину белую жемчужину проглотил. Только поэтому у него получилось завалить эту громадину. Скреббер был весь покрыт защитной сеткой из молний, и они сожгли ему несколько раз руки и ноги. — Про ноги она приврала, но рукам было очень больно.