— Он не говорил. Тогда да, вопрос снимается. Больше желающих нет? — проскрипел папаша Кац.
— Чуму надо с Байтом спеком побаловать, — предложила Немезида, — а то смурные какие-то ходят.
— Это просто. Хоть сейчас, — похлопал себе по нагрудному карману папаша Кац.
Мы вышли наверх через главный вход. Рядом с оплавленными ДОТами вяло работали люди. Бойцы пытались отрезать помаленьку от растёкшейся лужи металла и оттаскивать в сторону. Чума стояла в оцепенении и смотрела как медленно работают её люди, громко матерясь при этом.
— Ну вот что ты творишь? Режь глубже, чего ты гладишь его как пиз… — она обернулась на нас и всплеснула руками. — Ну вы видите? Эдак мы через год закончим, а если тарги попрут? ДОТы готовые есть, но вот куда их ставить? Пока это не уберём, никак.
— Можем помочь, — таинственно подмигнул папаша Кац. — Зови своих бездельников сюда.
— Перекур! — зычно выкрикнул Чума и со злорадством добавила. — Идите сюда. Сейчас вам начальство вставит, чтобы голова не качалась!
— Что, товарищи, тяжело? — папаша Кац кого-то напомнил мне. Вот эта отросшая козлиная борода, лысый череп с венчиком волос по окружности и хитрым прищуром.
— Сам попробуй, сколько тонн эта сволочь расплавила! Где она, кстати?
— Разбилась, не соблюдала правила дорожного движения, — буркнула Лиана.
— Ну конечно, улетел? Не вернётся?
— Улетел, — согласился папаша Кац. — А у меня для вас есть подарочек. Чума, все работники здесь?
— Да, пятеро. Я шестая.
— Шестая, — пробормотал папаша Кац и полез в нагрудный карман. — Вот вам шесть тюбиков. Колите прямо сейчас и сдавайте мне. Тюбик на вес золота, я их может ещё заряжу позже.
— Лайт-спек? Кто делал? — покрутила в руках тюбик Чума и подозрительно спросила знахаря.
— Я делал, не отравишься. Смело колите.
И они укололись. Стимулятор на основе материала скреббера моментально сделал из них супергероев. Что здесь началось! Мы отошли в сторону, чтобы нас самих не распилили и наблюдали за ними. С первым ДОТом они справились за полчаса и принялись сразу за второй. В этот момент к нам подбежал посыльный и сообщил о приезде Утюга. Мы вернулись в бункер.
— Надеюсь это на самом деле срочно, Лесник, — вместо здрасти сказал Утюг. — Три часа сюда и столько же назад, а у нас там обстановочка накаляется. Того и гляди начнётся третья мировая!
— А мы знаем. Время есть ещё, атака начнётся двенадцатого утром, — сказал я.
— Откуда узнали? — опешил Утюг.
— Мы поймали Пингвина. Он нам весь расклад сдал. Можешь послушать запись, заодно София подтвердит.
— Она с ним была? — помрачнел Утюг. Ого! Неужели наша козочка успела всем авансы раздать?
— Да, но мне показалось он чем-то шантажировал её и пошла она с ним помимо своей воли, — Стоявшая позади Утюга Лиана кивнула мне, мол, правильно всё. В принципе София ничего такого не сделала, кроме неутомимого блядства, что здесь и за грех даже не считается. Мужиков в Улье больше в четыре-пять раз, само собой как-то получается при таком раскладе.
— Вот ведь гнида. И Терентий этот гнида. Надо всех к стенке поставить незамедлительно, — Утюг даже попытался встать с кресла.
— Погоди ты, горячий какой, — остановил его я. — Вот остановим внешников и вычистим всё здесь. А потом мы решили уйти.
— Ну вы даёте, — усмехнулся Утюг. — А мы как же?
— Город останется чистым от шпионов. А ты, я полагаю, единоличным его хозяином. Пингвин и Терентий считай уже покойники. Упырь погиб смертью храбрых.
— Как? — Утюг оказывается ещё не знал о смерти товарища.
— Скреббер его убил и всех, кто был рядом. Моментально.
— Что-то слышал. Обрывки какие-то. Мне сообщали на командный пункт, но я так и не понял. Тараторят чего-то, орут. Хрен их разберёшь, а потом связь оборвалась. А где сам скреббер?
— Сейчас уже всё хорошо. Мы его убили. А это, Утюг тебе, — я кивнул папаше Кацу. Тот вытащил квадратную коробочку и положил перед командующим. Утюг недоверчиво посмотрел на нас и открыл коробочку.
— Ни разу ничего подобного не видел, — прошептал Утюг. — Настоящая?
— Ещё какая, только что из скреббера, — ответила Лиана. — Радужная, гораздо сильнее обычной белой.
— Я и «обычную белую» только один раз видел и то издалека. И что с ней делать? — спросил он рассматривая переливающуюся всевозможными красками радужную жемчужину.
— Что хочешь. Можешь сейчас проглотить, но если тебя устраивают дары, то лучше оставить. Это, считай твоя вторая жизнь, главное успеть проглотить. Под ней ты можешь голым в космосе бегать.