— Есть кое-что. Все наши дары возросли. Не скажу, что в разы, но на четверть точно. У меня может и на треть. А вот сейчас как съем радужную жемчужину, стану вообще неотразим!
— Тогда я тоже хочу! — заявила Мотоко. — Вы обязаны меня взять с собой!
— Конечно, внучка. Мы же одна команда, — папаша Кац неловко обнял Мотоко и чуть не свалился под стол.
— А ещё, дедушка я хочу скинуть свой дар! — заявила, расхорохорившись Мотоко.
— Скинуть снайпера? Ебанулась в край? — очень сильно удивилась Лиана.
— Ты только не пыхти, Лиана. Я после той лёжки на крыше, когда скреббер нас сжёг долго думала. И потом не нравится мне убивать. И всегда не нравилось.
— Ой, ты сколько здесь, подружка? — хлопнула себя по ляжкам Лиана. — Три года?
— Четыре, — ответила Мотоко.
— Четыре года убивала, а сейчас за мир значит топить начала?
— Говорю же тебе, внутри что-то перевернулось, — чуть не плача выкрикнула Мотоко.
— Бывает, — подтвердил папаша Кац. — Мне как знахарю это лучше всех известно. Вот только сменить дар без соответствующей технологии было невозможно. Но сейчас… — Он любовно посмотрел на чемоданы.
— Возможно? — Мотоко прямо взглянула знахарю в глаза.
— Хоть сейчас! — заявил растрёпанный полупьяный знахарь, хаотично вращая зрачками.
— Ты же пьяный? Ты сейчас и в вену не попадёшь, Изя!
— Кто, я? Секунда и трезвый, я же знахарь, внучка!
— Мотоко тоже пила. Ты не забыл? Вдруг у неё побочки начнутся? — зловеще нависла над папашей Кацем Лиана.
— Побочки? — повторили Мотоко с Изей вдвоём еле ворочая языком.
— Ну да, осложнения там на голову или ещё куда?
— Вылечим, — твердо пообещал знахарь. — Собственно в операции нет ничего особенного. Просто один укол вытяжкой. Всё уже сделано мною ранее… ик!
— Ты отвечаешь? — серьёзно спросила расхристанного старца кореянка.
— Мамой клянусь! — торжественно пообещал знахарь. — Только раздеться придётся. Мне важно отслеживать изменения организма. Потожировые, пятна всякие на теле.
— Это правда? — Мотоко спросила Лиану. Та пожала плечами.
— Ему виднее, раз говорит голой, значит так и надо. Стесняешься? Он же как врач и то импотент уже лет двести как, — заржала Лиана.
— Проснётся Лесник, я ему всё расскажу.
— Смотри, как бы ты не заснул навсегда, пень дырявый. Если кто узнает об Иштар ещё кроме нас, я тебя мехом наружу выверну как Красную Шапочку.
— Я, конечно, могу ошибаться, но, по-моему, там волка вывернули, — заметила Мотоко. — Или вы какие-то другие сказки читали?
— Сперва волка, да, без вариантов. Но когда стали извлекать наполовину переваренную Красную Шапочку, то она набросилась на охотников сама. Но это уже совсем другая история, — вылезая из-за стола прокряхтел папаша Кац. — Тебе двадцать один год есть, внучка?
— Даже двадцать два, — улыбнулась Мотоко.
— Тогда раздевайся и ложись на кушетку, прекрасное дитя, — добродушно указал на пустую кровать папаша Кац.
— Вы и правда хороший знахарь? — неуверенно спросила Мотоко.
— Лучший, — подтвердила Лиана. — К западу от Центра.
— Ты сейчас обидеть меня хочешь? Мерлин во многих вопросах со мной консультируется, между прочим. Всё снимай, сказал же, — Мотоко стояла в нижнем белье.
— Я стесняюсь, — тихо сказала девушка.
— Ах, у нас появилась девственница, — всплеснул руками знахарь. — Тогда одевайся и ничего не будет. Ты знаешь, что я за смену дара беру?
— Девственность? — хлопая глазами спросила Мотоко.
— Пять красных жемчужин, именно столько стоит порция вытяжки. Тебе же бесплатно согласен я.
— Я поняла, — Мотоко одним быстрым движением скатала трусики и тотчас они оказались на полу. Лифчик у неё расстёгивался спереди, так что упал на кровать одновременно с трусами. Папаша Кац критически осмотрел стоявшую по стойке смирно кореянку и покачал головой.
— Как ты смотришь на то, чтобы увеличить кости таза и молочные железы? Больно ты на мальчика похожа.
— А можно? — Мотоко сгорала со стыда. Лиана показала на свои размеры и многозначительно кивнула.
— Всё можно, внучка. Дедушка сделает из тебя секс-бомбу. И это заметь, я ещё не принимал радужную жемчужину. Ты же можешь её принять сейчас, перед операцией. Должно получится что-то с чем-то.
— Хорошо, я и забыла о ней, — Мотоко повернулась к своей одежде и вытащила из кармана пакетик с жемчужиной. Немедля она запила её живчиком. Папаша Кац скривив губы рассматривал задницу Мотоко и что-то прикидывал в уме. — Я готова!
Она легла на кровать и закрыла глаза. Знахарь обозначил руками те области, которые собирался изменить, уделив особое внимание голове. Затем достал готовый шприц-тюбик и профессионально вколол его в вену. Мотоко судорожно дёрнулась и вытянулась на кровати. Папаша Кац положил руки ей на голову и сам закрыл глаза сливаясь с ней в одно целое. Сейчас сознание знахаря проникло в святая святых Мотоко, её мозг. Знахарь постепенно погружался пока не достиг той области, где находились дары. Ему это представлялось в виде длинных водорослей, колыхавшихся в глубоком ущелье затопленным водой. Каждый росток являлся отдельным даром. Почти все они оставались тёмно-серыми за исключением одного. Среди них ярко выделялся дар снайпера на одном из стеблей освещая в полутьме остальные. На кончике стебля горела искорка, говорившая о том, что этот дар активен. После начала действия вытяжки остальные водоросли-волоски стали распрямляться и тянутся к поверхности. Папаш Кац мысленно погасил огонёк. Всё, Мотоко больше не снайпер. Оставалось самое трудное выбрать новый дар. Здесь он мог только выбирать из предложенного, но очень надеялся на что-то эксклюзивное благодаря радужной жемчужине. К его рукам потянулись три стебля с разгорающимися огоньками на верхушках.