— Долго объяснять, — сказал я. — Закрывай свой сарай и вызывай сюда Горца. Скажи, что Лесники муров поймали.
— Они муры? — несмотря на свои размеры, толстячок сразу струхнул и моментально бросился исполнять мой приказ. По громкой связи тотчас было объявлено, что кафе закрыто, что вызвало массу возмущений, но всё же мы кое-как вытолкали всех за пятнадцать минут на улицу. К тому времени подъехали обратно Горец и Малой. С ними прибыло ещё два грузовика с пехотой. Ангар быстро отцепили плотным кольцом и отогнали зевак, которых собралось моментально в разы больше, чем сидело внутри.
— У нас повар на кухне в ступор впал и две официантки тоже, — сообщил управляющий. Солдаты быстро вытащили троих из кухни на ватных ногах и поставили на колени вместе с остальными.
— Так вот он какой, бравый стронг Шаман. Чья слава гремит по всему восточному Пеклу, — Горец подошёл к ксеру играя ножом. — Пусть встанет. Гранит о тебе уже составил своё мнение.
— Шаман, встань, — прозвучал приказ нимфы и тот поспешил выполнить команду. — Отвечай на все вопросы Горца.
— Кто твои хозяева? — Горец не стал возиться с одеждой и просто вспорол ему куртку с правого боку. Подмышкой отчётливо была видна наколотая голова ворона.
— Нолды, — пробурчал Шаман.
— Сколько ещё вас в стабе? — Горец был спокоен. Солдаты, прибывшие с ним по одному, вытаскивали скованных волей нимфы на улицу и оставляли около каменной стены.
— Все здесь. Больше нет, сегодня мы должны были уходить из Вавилона. Все здесь, — безразличным голосом вещал Шаман.
— Почему? — Горец также спокойно спрашивал. Со стороны казалось, что беседуют двое знакомых.
— Через неделю начнутся обстрелы из тяжёлого вооружения Вавилона, — говорил он странно одними губами и совершенно без эмоций.
— Вавилон большой, что вас так встревожило? — удивился Горец.
— Я… я…
— Отвечать Горцу, — прозвучало так неожиданно, что сам Горец вздрогнул. Металлический бесчувственный голос Люсьен не позволил муру уйти от ответа.
— Они будут стрелять ядом. Ну снарядами с отравляющими веществами, — выговорил Шаман.
— И постепенно всех здесь отравят? — уточнил Малой.
— Вы собрались к нолдам? Каким маршрутом?
— На батарею, через Москву. Маршрут дали нолды, лист в правом кармане, — Горец тут же вытащил сложенный вчетверо лист тонкого пластика и передал Малому. Тот начал изучать его.
— Ого! Горец, ты только погляди. А ведь говорили, что вот здесь и здесь пройти нельзя. С нашей стороны здесь же взорвали мост. Что ты брешешь, Шаман? — он ткнул листом в нос муру.
— Это обманка. Разрушена только одна секция моста, но проехать можно.
— На мосту не хватает целой секции. Прикажешь перелетать её? Чего ты мне свистишь, гнида? — Малой с силой ударил Шамана в печень. Удар у парнишки был поставлен неплохо. Не чета моему, конечно, но весьма недурно. Отсутствие массы он старался компенсировать скоростью.
— У меня есть активатор, если нажму, то пролёт моста встанет на место. Его поднимут нолдовские штуки. Активатор у меня в левом кармане, — отдышавшись сообщил Шаман.
— Ты, как я погляжу запасся. Дальше? — кивнул Горец.
— Надо пройти два квартала по Москва-сити и после башни Федерации нас уже будут ждать нолды. Они проводят нас в лагерь.
— Или завалят? — ввинтил Малой.
— Проводят, мы им ещё нужны, — уверенно сказал Шаман.
— Кого они знают в лицо из твоих?
— Только меня, — безразлично ответил мур.
— Замечательно. Этого в камеру. Пойдём к остальным, — Горец махнул мне рукой. На улице около стены стояли на коленях пятьдесят два мура. Все они пребывали в трансе и совершенно не соображали, где они находятся.
— Что будем делать с ними? — спросил Малого Горец.
— Расстреляем, правда потом с трупами возиться. Может их скормить элите? Отвезём в Старый город и оставим там связанных.
— А нолды их освободят? Нет. — не согласился Горец.
— У меня есть идея получше, — вмешалась в их разговор Наташа. — Я их заморожу. Представление будет незабываемым.
— Уверена? — Горец ещё не знал на что способна Наташа.
— Сто сорок шесть процентов, — серьёзно ответила Наташа.
— Мне Гранит передал, как Облезлый выл на всю округу. Давай, работай.
— А мне вот интересно, как этот с позволения сказать стронг, смог наработать себе такую репутацию и ни разу не проколоться? Мне показалось, что умом он не блещет, — спросил Бес.
— Надо Гранита спросить, хотя Шаман у него нечасто появлялся, а слухи о себе распространял сам. Так и жили. Шаман то, Шаман сё. Великий и могучий лично откусил скребберу член. Одной рукой положил роту муров, второй нолдов расчленил. На деле же никто этого не видел.
— Хорошо устроился, говнючелло. Ну всё, глазастик, карачун тебе, — похлопала его по щеке Лиана. Наташа вытянула вперёд обе руки и покрылась фиолетовым загаром, чем сильно напугала собравшихся зевак. Вот сейчас она была прекрасна, я считаю. Глаза горели нездоровым огнём, с рук сорвался ледяной вихрь. Все пятьдесят два мура, включая официанток в один миг превратились в ледяные скульптуры.
— Через три часа ждите концерта, — Наташа обессиленно опустилась на стул, подставленный Бесом.
— Смерть их будет страшной, Горец. На колу легче умирать в разы, — сказала Люсьен снимая с Шамана морок. Он мигом отошёл от наваждения и с выпученными глазами смотрел на происходящее. — А ты с нами пойдёшь, Шаман. Сейчас иди в камеру и жди там пока за тобой не придут.
— Слушаюсь, госпожа, — широколицый раскосый мур поклонился и подставил руки для наручников.
— Охренеть, — прошептал Малой. — Первый раз вижу нимфу. Слушайте, вся наша секретность пошла по бороде. Нам надо отчаливать.
— Завтра утром. Опять не отдохнули, — покачал я головой.
— Вы ещё доживите до этого утра, — скептически произнёс Горец. — Вы же понимаете, что никаких гарантий я дать не могу. Всех, кто видел или слышал мы задержали, но продержу их я только до рассвета.
— Мы за заставой вас будем ждать в броневике, — решил я. На том и разошлись. Отъехав за сто метров от укрепрайона, мы остановились. Здесь ещё территория простреливалась и в случае чего нам помогут с заставы. В то же время к нам никто из местных гарантированно не заявится, в темноте сюда боялись вылезать даже Миша с Гришей. Наскоро поужинав, все с нетерпением ждали рассказа Кобры.
— Я понимаю, что должна вам всё объяснить. Я бы, и сама не пошла дальше с таким человеком, хотя и я не человек, — кивнула она.
— Кваз не человек? — наивно спросил Гном и заслужил уничижающий взгляд от своей пассии.
— Я не кваз, — это заявление заставило всех сильно удивится, а следующие слова вообще повергли в шок. — Я элита.
— Вот так пердимонокль, Кац всегда сомневался, — нашёлся папаша Кац. — Можно я тебя гляну?
— Один уже глянул, — усмехнулась Кобра. — Тот самый Колдун. Он не нолд. Он человек, вернее он существо на двух ногах. Злобное и ужасное. Куда страшнее самих нолдов. Вы же разрушили лабораторию около Острова? Так вот я жила там целых пять лет. Колдун был добровольным помощником нолдов и, в частности, помогал начальнику лаборатории. К ним в потухший вулкан доставляли девушек, впрочем, наверняка вы и сами знаете. Над ними ставили эксперименты, скрещивая с заражёнными. Я не была иммунной, я уже начинала превращаться, когда меня доставили к Колдуну. Не знаю, что произошло, но Колдун лично занялся мною. Моё угасающее сознание запечатлело этот факт. Очнулась я уже в колбе, таком прозрачном цилиндре…
— Мы видели, — кивнул я.
— Так вот очнулась я в колбе. Удивительно, но я не потеряла своё я и соображала пока не увидела… — по лицу Кобру пробежала тень, и она неожиданно для всех заплакала. Великая Кобра плачет, ну это сродни тому, что кайдзю вышел из океана и сейчас ищет Горца, чтобы сыграть с ним в шахматы. Наконец она взяла себя в руки и продолжила. — Я увидела в зеркале, любезно поставленным Колдуном напротив, что от меня осталось. А я ведь два года подряд выигрывала конкурс красоты в нашем городе. Я увидела оголённый мозг, глаза на стебельках нервов и всю нервную систему, плавающую в прозрачном растворе. Как мне объяснил Колдун, он был вынужден вынуть мою нервную систему из тела, иначе я бы стала заражённой. Что-то про поражение тканей вездесущим грибком и ещё чем-то. Общались мы при помощи ретранслятора мысленного потока изобретённого нолдами. Так мы с ним довольно долго беседовали. Он всячески проверял меня, упоминал тест «Тьюринга» только наоборот, когда он общался с моим мозгом, желая выяснить сколько человеческого во мне осталось. Я рассказывала ему о своих детях, о муже, о работе. Он никогда не перебивал и слушал, соглашаясь со всем. Я даже стала его понимать. Он предложил мне примерить различные тела.