— Отлично! И таких вылезло четверо, — ударил по сенсорной панели ладонью папаша Кац.
— Не таких, а разных. Не факт, что все они принадлежат к одному типу, — не согласилась с ним Наташа.
— Тип то у них один, смертельный. Что будем делать, старшой? — посмотрел на меня знахарь.
— Травить тараканов, что ещё. Ты уже заказал обед?
— Ты сможешь есть после этого? — брезгливо сморщив носик, Наташа показала на экран, где ещё шевелились тела.
— Война войной, а обед по расписанию. Хочешь страшную историю? — спросил я её.
— Страшную? А это тогда какая?
— Мы как-то сидели втроём у костра в лесу, ужинали. Вдруг откуда-то из чащи прилетела шальная пуля, а может и не шальная. Короче она попала точно в висок моему товарищу, сидевшему напротив. Убила наповал.
— В чём страшность? — папаша Кац внимательно слушал.
— В том, что его мозги брызнули в мою банку с тушёнкой.
— Вот же западло, — Кобра ударила себе по коленке. — Не поел, да?
— Почему не поел, с мозгами было даже вкуснее, — весело закончил я, Наташа, позеленев убежала подальше и там её вырвало. — Сразу видно городская. — Заключил я. Это всё лирика, папаша надо досконально осмотреть подвал. Откуда они вылезли?
— Сейчас, мозги в горшочке, вкусно же, — бормотал он, тихо стуча по сенсорной панели. Спустя несколько минут трудов он нашёл схему подвала. Центральное пространство, известное нам как площадь на первом, втором и третьем этаже в подвале было закрыто и считалось, что там ничего нет. Но вот план комплекса говорил об обратном. Было, да ещё как было. Всё пространство было заставлено продолговатыми предметами двухметровой длиной и примерно в половину метра шириной. Папаша Кац пробовал и так и сяк, но никак не мог получить доступ к камерам этого странного помещения.
— Не получается, пишет, что нужен какой-то мастер-ключ, — разочарованно произнёс знахарь.
— Ключ? — переспросил я.
— Ну не ключ, пропуск. Не знаю, может какую-то пластину, чтобы приложить. Сюда вот, посмотри, — он показал на мигающий красный прямоугольник на сенсорной панели размерами чуть меньше пачки сигарет. Погодите! Ведь нечто похожее я обнаружил в сейфе Астры, а что если…
— Папаша, попробуй это, — я никогда не расставался с этой матовой пластиной и всегда носил при себе во внутреннем кармане. Вообще не оставляю ничего ценного в ручной клади, которая может легко потеряться. Все заметно оживились, когда я достал пластину.
— Откуда это у тебя? — спросила Иштар.
— Нашёл в сейфе капитана корабля. Мы с ней… эээ были близки, и она оставила мне на память эту штуку.
— Эй, Лесник, я смотрю ты со всеми на короткой ноге. Везде успел, — ухмыльнулась Фитилёк.
— Кхм, так получилось. Это была её инициатива, — туманно ответил я.
— Не надо грязных инсинуаций, девочка, — прокряхтел папаша Кац и приложил пластину с панели. — Вот ведь странность. Сколько лет прошло, а работает! Вот что значит стабильность.
Красный ободок вокруг карты сменился на зелёный и мониторы вспыхнули изображением секретной части подвала. Мы увидели сотни прозрачных капсул, в которых лежали люди.
— Так вот, что они здесь хранили, — пробормотала Наташа, — а местные похоже и не знали на чём сидят.
— Весьма вероятно, — сказала Кобра. — Они думали, что пятизвёздочный отель в горе сделан для них. Глупцы.
— И что это по-вашему? — спросила Иштар.
— Люди, однозначно. Своих бы они сюда не засунули.
— Капсулы очень похоже на те, что были на корабле. По аналогии с пластиной они тоже не изменились. Автодок или анабиоз, — папаша Кац потёр пальцем переносицу. — Описание. Прочесть?
— Да, сделай одолжение, — попросила Иштар.
— Так… так… — знахарь пробежал незнакомый Иштар текст глазами. — Если своими словами, то это клоны людей. Они брали наши ткани и выращивали клонов. В других капсулах лежат изначально люди, но у всех одна особенность, всем им изменили цепочку ДНК. Теперь они как мы или как внешники, но в капсулах не стерильная атмосфера, там обычный воздух Улья.
— То есть они иммунные, раз до сих пор не превратились? — уточнили Иштар.
— Да, судя по отчётам внешники имею несколько таких лабораторий. Конкретно в этой, — папаша Кац вновь обратился к тексту, — здесь они ещё не готовы. Им лежать ещё лет восемь до созревания. Только после этого их всех разберут на органы. Но это будут очень ценные органы. Они не дают отторжения и пригодны для пересадки на Ригеле. Вот так. А ещё был один случай, когда пересадили сердце старику от иммунного, он приобрёл дар. Там у себя на планете. Дар кипятить воду. Вы понимаете, что это такое?