— Спасибо, дядя. Я и сам мог её найти. У меня дар есть, — важно сказал Гном.
— Тогда да, конечно. Ну что скажешь, Лесник? — спросил, крутя в руках чётки Гудвин.
— Я подумаю. Ариведерчи, — и направился в дом, за мной Лиана и Гном.
— Приходите в харчевню, базар есть, — крикнул нам вслед Гудвин, я кивнул не оборачиваясь.
Настроение у Лианы мгновенно испортилась, и она раздражённая ходила по залу.
— Как же я их ненавижу. Они ведь почти как муры. Ничем не отличаются, — резко высказалась она.
— Кстати, Лесник. Ты для них мент, что делает тебя законной целью для синих, — пояснил Гном.
— Мент? — я удивился. Вот с кем себя ни разу не сравнивал так это с ними. Они и в прифронтовых городах умудрялись отъедать себе морды.
— Им всё равно. Если ты честных бродяг ловишь, то мент.
— Это диверсанты-парашютисты честные бродяги? — я хохотал минут пять и мой настрой передался другим.
— Лесник, с ними дел иметь нельзя. И то, что они тебе будут предлагать не соглашайся, — не унимался Гном.
— Да, Лесник. Он правильно говорит, они ненадёжные люди.
— Что вы набросились на меня. Не собираюсь я с ними ничего предпринимать. Но здесь другой момент, — я стал серьёзным. — Это уже началось. Если эта троица положила глаз на БМП и на тебя, Лиана, то уже не отстанут пока не получат желаемого.
Лиана переменилась в лице, Гном тоже поскучнел.
— Но вы не бойтесь. Мы сыграем с ними, но вот моих правил они ещё не знают.
— А мы? — обеспокоено спросила Лиана.
— Правила простые. Отвезти подальше в лес и завалить.
Глава 15. Гадюкинцы
В «харчевню» мы пришли в числе самых последних. Если честно, то мы не поверили, что в нашу честь гадюкинцы решили закатить вечеринку. Каким боком? Но когда мы зашли нас приветствовали человек сорок за длинным столом, мне стало даже неловко. Нас усадили во главе стола, рядом с Трофимом и ещё одним типом, который оказался главой стаба Пигмеем. Пигмей был ростом за два метра с бритым черепом и тремя параллельными шрамами от правого глаза до левой скулы. Подарок от кусача. Кусач это почти без пяти минут рубер, а тот уже местами и сам элита. Пигмей оказался интересным собеседником и вообще рубахой парнем. В отличие от Гудвина с ним приятно было посидеть. Гудвин в окружении своих подружек и ещё двоих живописных типов тоже был здесь на другом конце стола. За столом к моему удивлению хватало женщин всех возрастов. Были даже сверстницы Гнома. Все девушки были с кем-то в паре. Две даже жили с одним стронгом, но тот был мусульманином и убедил обеих лохушек, что это нормально. Хотя в процентном содержании женщин в Улей попадало в два раза меньше мужчин. Или может быть они не выживали. Как Гудвин и компания догадались что Лиана не со мной было неизвестно, но по всем раскладам они могли предложить ей «дружбу» не спрашивая меня. Ну она уже взрослая пусть сама решает, я вот попробовал, но мне посоветовали оставаться в друзьях.
Первый тост подняли за геноцид килдингов. Как я понял далеко не все знали по какому поводу мы собрались за столом. Вернее, что килдингов больше нет знали все вот только как, это произошло до сих пор не афишировалось.
— Хочу поднять бокал самого чистого самогона за Лесника. Ведь благодаря ему мы теперь сгоняем по-человечески в магазин за вискарём. Именно он, и Кузьмич это подтвердил, каким-то образом уничтожил всех килдингов одним разом. Давайте напоим его и он откроет нам эту тайну. За Лесника! — самогон был подобен бомбе. Первач, Пигмей специально поджёг его прямо в стакане. Одно дело, когда накапают в ложечку и он горит, а другое, когда он пылает в стакане. Не знаю пошёл ли у меня дым из ушей, но эффект был впечатляющий. Как я заметил пили все и даже девушки. Ну да в Улье пьянеешь медленнее. Дальше понеслось уже по накатанной. Ещё я заметил реакцию Гудвина на слова Пигмея. Его словно пронзило, и он уже взглянул на меня по-другому. Оценивающе. Точно что-то задумал, сволочь. Набрались мы быстро. Лиана пошла с кем-то отплясывать, Гном клевал носом в тарелку. А ко мне подсел Пигмей.
— Мне здесь сорока на хвосте принесла, что ты, Лесник с Гудвином схлестнулся?
— Громко сказано. Он просто много хочет и сразу. То дай ему покататься на броневике, Ленин, блядь, нашёлся. То дай ему Лианку поиграть, — я себя контролировал, но в выражениях уже не стеснялся.
— Она разве не твоя? — изумился он.
— Нет, — как и договаривались я не стал освещать наше времяпровождение в застенках Персефоны. — Я её освободил из клетки в последний момент и вытащил на себе.
— Ты в курсе, что она как дочь Жанне?