Это же надо – спорщики увидели в словах премьера попытку объявить христианство государственной религией, посягательство на свободу вероисповедания, унижение представителей других конфессий!
Жаркие дискуссии, сшибка мнений… Возле газетного киоска в Думе спорят двое. Возмущенный голос одного из них, по всему видно, приезжего:
– Эстония хочет вступить в Европейский союз. Она же рядом с Петербургом! А Россия не реагирует…
Собеседник понуро соглашается:
– Мы пассивны, бедны, дезорганизованы. Думаем лишь о выживании, о том, как бы перебиться еще полгода, еще год…
В Минске депутаты Верховного совета Белоруссии, разогнанного три года назад президентом Лукашенко, решили провести 16 мая президентские выборы.
11 января
Выхожу из думской столовой. Навстречу идет бывший сослуживец по Старой площади. Когда-то он работал в нашем отделе, а потом перешел в ЦК России.
– С Новым годом тебя, с Рождеством. Прочитал твою книжку. Конечно, обиженные будут. Но в целом сделано хорошо. У меня есть два эпизода, о которых ты, наверное, не знаешь. Оба связаны с нашим выселением.
– Давай первый.
– Когда нас изгоняли, на выходе досматривали. Проверяли сумки, кейсы, свертки. В числе досматривавших был депутат Верховного Совета РСФСР…
Услышав известную фамилию, я не поверил:
– Не может быть! Он ведь был заведующим отделом ЦК Компартии России.
– Я его не знаю, что ли? – обиделся Сережа (назовем его так). – Именно он стоял и указывал, кого надо обыскивать.
– Ну и ну. А второй эпизод?
– Я находился в кабинете с коллегой, он сейчас в Думе советником работает. И вот когда во дворе появились накачанные парни с железными прутьями, я сказал ему – пора уходить. А он говорит: подожди, дай закончить один документ. Какой еще документ? Под окнами толпа бушует… В общем, я ушел, а он остался. Для кого он писал тот странный документ? Кому отдал?
– И кто это был, если не секрет?
И Сережа назвал фамилию нашего общего знакомого. Неужели правда?
– Ты вставь его в свою книжонку, – попросил Сережа. – Родина должна знать своих героев.
– А на тебя сослаться можно?
Сережа побледнел:
– Ты что, не в своем уме? Это конфиденциальная информация. Только для тебя.
Господи, что это с людьми делается?..
12 января
Сегодня – День работников прокуратуры. Газета «Труд» публикует материалы встречи в редакции с генеральным прокурором Юрием Скуратовым.
Конечно же, больше всего вопросов о резонансных убийствах.
О деле Листьева:
– Для нас картина во многом уже ясна. Пострадавший, как выяснилось, сам был, мягко говоря, далеко не ангел в своих коммерческих делах и уж, конечно, не мог претендовать на титул чуть ли не национального героя. Суду будут представлены необходимые доказательства.
Об убийстве генерала Рохлина:
– Если отбросить политическую подоплеку, а ее здесь нет, то по нашей основной версии – это чисто бытовое убийство, весьма заурядное. Заметьте: когда защита обратилась к суду с просьбой об изменении Рохлиной меры пресечения, суд, рассмотрев материалы обвинения, не счел возможным выпустить ее из-под стражи. Думаю, через пару месяцев расследование будет закончено, и дело отправится в суд.
Об убийстве Старовойтовой:
– Оно оказалось очень сложным из-за обилия ее связей самого разного рода: политических, коммерческих, сугубо личностных, деловых. Вокруг нее было очень много всяких людей. Отсюда – многообразие версий, направлений работы. Основные версии – политическая, коммерческая, версия об элементарном ограблении. Четвертая версия связана с личностными отношениями. Вот по этим версиям мы пока и работаем. Чудом оставшийся в живых помощник Старовойтовой на допросах недоговаривает некоторые вещи, молчит по ряду позиций, которые для нас наиболее интересны. По делу накоплена серьезная материально-следовая база. Выяснилось, что ее телефон прослушивали, найдены отпечатки пальцев, протекторные следы. С них сделаны слепки. Так что в принципе работа неплохо идет. И мы надеемся, что преступление будет раскрыто.
Скуратов подтвердил, что по делу Козленка допрошен в качестве свидетеля Черномырдин. Сотрудник Генпрокуратуры съездил в США и в Доминиканскую Республику, допросил причастных к делу лиц.
О Станкевиче сказал, что в Польше по нему было принято незаконное, чисто политическое решение, и это нашло логическое подтверждение в предоставлении ему Варшавой статуса политического эмигранта. Для российской стороны статус Станкевича как обвиняемого в получении взятки в 10 тысяч долларов остается неизменным. Решение о его розыске остается в силе, и в любой стране мира, за исключением Польши, он должен быть арестован и доставлен в Россию.