Тут Арон мог только молча согласиться. Хотя бы потому, что Богиня Льда человеческих жертвоприношений не принимала. Тех, кто был ей нужен, она забирала сама.
Как и с предыдущим поднятием мертвеца, все, что делал Вечный, со стороны выглядело легко и просто. Все, кроме призыва к мертвому богу. Это действительно нисколько не походило на принесение жертвы Богине Льда. Скорее на призыв к стихийным духам — только вежливый, очень-очень вежливый призыв. Не приказ, а просьба.
Обращаясь к мертвому богу, старый маг использовал три разных слова — Альхор, Татог и Савас. Имена? Арон сомневался. Скорее титулы — на каком-то из древних, ныне забытых языков. Или титулы, или обоснования ныне потерянной божественности.
Никто из Старших Богов имен не имел — или же, куда вероятнее, не раскрывал их людям. Только боги второго поколения, такие как Гита или Тха-Оро, носили имена. Первый Бог, судя по титулу, должен был быть из Старших.
Арон фиксировал в памяти каждую деталь того, что Вечный делал, вплоть до самой последнего, самого главного действия — поглощения энергии человека, приносимого в жертву. Старый маг не загораживался от Арона, позволяя считывать все, что происходило.
Сперва ощущение было такое, будто вспышка энергии от жертвы действительно пошла куда-то в пространство. К мертвому богу? Но потом, извернувшись змеей, вернулась и влилась в Вечного.
— Один человек даст достаточно Силы, чтобы поднять тысячу свежих мертвецов или около пятисот старых, — размеренным тоном сказал Вечный и шевельнул рукой, превратив лежащий перед ним труп в пепел. — Теперь твоя очередь.
Арон поднялся на ноги — пойти в дом за следующим смертником — и уже не в первый раз задался вопросом, почему Вечный не обратил в пепел трупы слуг, принесенных им в жертву несколько месяцев назад. Поленился? Сомнительно. Судя по тому, что Арон видел, для Вечного это было бы легче, чем щелкнуть пальцами. Значит, специально? Чтобы Арон их увидел? Чтобы ему пришлось, одного за другим, перетаскивать четыре десятка тел, а потом хоронить их? Зачем?
За каждым действием Вечного стояла причина. Разумная причина или безумная — другой вопрос, но старик, похоже, ничего не делал просто так…
Подготовка к жертвоприношению немного походила на подготовку к поднятию мертвецов — в том смысле, что тоже требовала участия духов стихий, в этот раз всех стихий. Но никаких Нитей.
— Необязательно произносить все титулы Первого Бога, достаточно выбрать один, — после проведенного им жертвоприношения Вечный выглядел расслабленным и довольным жизнью. Пожалуй, Арон впервые видел его в настолько приятном расположении духа. — Ты ведь запомнил их?
— Конечно, мастер. Но что означают эти слова? Это титулы?
— Когда-то это были титулы, — Вечный кивнул. — Но теперь это просто сочетания звуков, потому что народ, придумавший их для Первого Бога, давно мертв, а его язык забыт. Используй то слово, которое нравится больше.
Совершить все, необходимое для жертвоприношения, оказалось удивительно просто. Намного проще, чем было с поднятием мертвеца.
— Татог, — произнес Арон вслух один из титулов Первого Бога, выбранный им наугад, и заколебался. Что-то в этом слове показалось ему неправильным, царапнуло слух. — Таотог, — произнес он, и остановился. Нет, немного иначе. — Таатог.
Как и во время предыдущего жертвоприношения, энергия умирающего вырвалась из тела, рванулась куда-то в пространство и тут же вернулась назад, к Арону. Вломилась в его эррэ, заставив задохнуться от неожиданности. Ощущение напомнило последние дни перед мастерским экзаменом, когда растущий Дар уже с трудом помещался в эррэ подмастерья. Но это длилось недолго. Следом пришло ощущение Силы, равного которому Арон никогда раньше не испытывал.
Потом…
Потом…
Границы мира раздвинулись.
Пространство изменилось.
Он сам изменился.
Больше не человек. Не существо из плоти и крови. Он сам стал воплощенной Силой. Обрел власть — абсолютную власть — над всеми стихиями. Ощутил эйфорию — равной которой никогда не испытывал.
Он был огнем и воздухом — всепожирающим лесным пожаром и ураганом, превращающим древние города в руины. Он был водой и землей — бушующим океаном и хребтом юных гор, растущим из пылающих недр. Он был везде. Он был всем. Он был…