Нити, которые у него получились, ничем не отличались от тех, которые во время второго испытания он переводил с мертвых воинов на себя. Ничем не отличались от тех, что несколько минут назад сотворил Вечный.
Но когда Арон попытался присоединить свои Нити к мертвецу, Нити не взялись. Просто повисли рядом, хотя должны были прилипнуть к еще теплому телу, как голодные пиявки.
Арон скрипнул зубами.
Ладно, пусть.
Тогда руны.
Книги упоминали, что для поднятия мертвецов могли помочь руны, но, подобно костылям, они годилось только для самых начинающих. Арон не планировал их использовать, хотя и запомнил — так, на всякий случай.
Руны наносились на тело мертвеца, желательно его же кровью. Рунная магия, старая магия, долгая и слабая, сейчас почти вышедшая из употребления.
Теперь призыв к духам стихий — Земли и Воды — и Нити…
И вновь, будто издеваясь, Нити появились и повисли рядом с мертвецом, при этом полностью этого мертвеца игнорируя…
Еще теплое тело лежало у ног Арона, совершенно неподвижное, отказывающееся воспринимать все, что Арон делал. Вечный сидел поодаль, на стволе поваленного дерева, и наблюдал — молча, только в глазах его блестела издевательская насмешка.
От разбойника, которого Вечный поднимал сам, осталась лишь горсть пепла — на вилле, где работали живые слуги, от ожившего мертвяка не было никакого толка… Если, конечно, маги не хотели перепугать означенных слуг до умопомрачения. Хотя на территории королевства Альдемар некроманты встречались куда реже, чем в империи Террун, боялись их куда больше.
Арон отвел взгляд от лица старого мага, который, похоже, искренне наслаждался неудачей своего ученика, и ненавидяще уставился на мертвеца, который никак не хотел вставать.
Арон ведь все делал правильно!
Он был уверен, что все делал правильно!
Глубоко вздохнув и медленно выдохнув, Арон опустился на землю рядом с телом. Положил руки на колени и усилием воли выбросил из мыслей все, что не относилось к задаче.
Инструкции в книгах давались для тех учеников некромантов, которые начинали свой путь в Мертвом Искусстве, как и положено, в детстве. Не для таких, как Арон, пришедших в некромантию поздно.
Насмешка Вечного говорила о том, что Арон что-то упустил.
Что именно?
День за днем, неделя за неделей — Арон начал мысленно перелистывать все свои воспоминания назад, выискивая ключи в словах и действиях Вечного. Листал все дальше и дальше — пока не споткнулся.
Самые первые дни.
Обучение мысленному созданию геометрических фигур, показавшееся ему тогда бессмысленным.
Или смысл все же был?
Руны. Их угловатые очертания, немного похожие на соединенные треугольники, на ромбы, кубы и…
Если Арон догадался правильно, то просто написать нужные руны на мертвеце было недостаточно. Требовалось воссоздать их в своем разуме, «оживить» их в сером мире.
Руна Ягда.
Руна Тро.
Руна Онга…
И как только первая руна «ожила», ближайшая из бесполезно висящих Нитей нашла свое место на теле мертвеца, впилась в его плоть и запульсировала, наливаясь алым. Вторая Нить. Третья… Половина Нитей еще висела бесполезными червяками, но мертвец уже зашевелился, заскреб пальцами по земле.
На очереди была четвертая руна, но Арон, уже начав воссоздавать ее в своем разуме, остановился.
Что-то изменилось.
Не вокруг — вокруг все осталось прежним. Изменилось внутри него.
Вкус.
Мерзкий сладкий вкус, который он ощущал с того момента, как Вечный начал творить некромантскую волшбу, исчез. Вернее, нет. Не исчез, сладость осталась, но больше не казалась мерзкой. Напротив, теперь Арон различал в ней медовые нотки, яблочную кислинку, терпкость зимней груши…
— Проблемы? — спросил Вечный.
— Нет. Никаких.
Четвертая руна, пятая, и, наконец, шестая. Последняя. Мертвец перестал судорожно скрести руками. Сел. Встал на ноги. Сделал несколько шагов.