Отец любит военную историю, а телевизор всего один, так что волей-неволей приобщились и мы с мамой.
— Да, да, да, — маг часто закивал. — Я был в левом крыле. Видел, что делают с пленниками. Это... просто кошмар. Я говорил, предупреждал, но никто не поверил. Меня заперли здесь, как собаку, чтобы не наводил панику. Но это правда! Чистейшая! Я видел все своими глазами!
Он потянулся к капюшону грязными почерневшими пальцами (мелькнула мысль, в чем их так вывозили?) и снял накидку, обнажив... нет, не пустые глазницы. С ними все было в порядке, но опухшие от слез скулы и щеки украшали бурые разводы. Чародей сжал кулаки, и как только из них выросли острые тонкие сосульки, ударил ими в лицо. Брызнула кровь, но стоило бедолаге разомкнуть веки, и от повреждений не осталось ни следа — игрок может нанести себе урон, но не способен изувечить.
— Зашибись, — Хантер отпрянул, как от огня. — С сумасшедшим поселили.
— Я видел кровь, — узник уставился на обагренные ладони. — Смерть. И боль. Очень много боли. Они кричат и корчатся, кричат и корчатся. Но что ни делай... — новые сосульки по очереди вонзились в уши, — все без толку. Я хочу это забыть. Но не могу... Не могу!
— Братан... Если вы с лейтеняшей заодно и задумали нас проучить... Клянусь — больше никаких драк с циклопами. Только прекрати это, умоляю. Я не обосрался лишь потому, что в этом теле не получится.
Громко скрежетнул поворотный механизм, в отсек ворвались солдаты с оружием наперевес и оттеснили нас к стене. Следом неспешной походкой вошли уже знакомые кадры — Карпат и Ткемали, разбойник и эльф-целитель. Первый вынул из притороченного к поясу кармашка боло — два стальных шарика на прочной веревке, раскрутил на ходу и метнул в страдальца. Напарник же махнул кадилом, и Вензеля окутала ослепляющая вспышка, а когда сияние погасло, тот уже лежал на боку, связанный по рукам и ногам. Охранники взяли его и поволокли в коридор, а хаи-вертухаи ненадолго задержались, окинув нас насмешливыми взорами.
— Иногда такое случается, — ехидно произнес убийца в маске. — С теми, кто прилежно выполняет приказы — реже. А с теми, кто ерепенится и выеживается — чаще. Выбор за вами, малыши.
Дверь с грохотом и лязгом захлопнулась, и только тогда мы выдохнули и прильнули спинами к бетону.
— На понт берут, — буркнул гном, уставившись в потолок. — Воспитательный спектакль.
Остальные промолчали, думая каждый о своем, а я не рискнул рассказать о событиях недавней ночи. С одной стороны, это вызовет вот вообще ненужные сейчас тревогу и страх, с другой — обоснованные вопросы начальства. Того и гляди утащат вслед за чокнутым и ищи-свищи потом. Но если они ранят спящих союзников для забора проб, что мешает вытворять куда более жуткие штуки с врагами? И все ответы спрятаны за гребаным ржавым люком, а попасть в левый туннель совершенно не хочется. Засада.
Чтобы немного отвлечься, открыл сундук, который испарился сразу после того, как взял лут. А внутри лежала улучшенная руна мудрости на пятнадцать процентов сопротивления магии. Лучше, чем ничего, но далеко не топ. Нет бы шмотке какой выпасть, а то до сих пор в банном халате щеголяю. Раздосадованный неведением и непониманием, не стал морочиться с умениями, а просто усилил базовую атаку огнем на единицу. Из приемлемых вариантов в линии навыков был только пламенный шар, но решил не набирать слишком много скиллов — меч, вон, взял, а использовал всего раз. Да и никогда не любил загаживать панель быстрого доступа иконками, а потом играть, как пианисту.
— Скука смертная, — Хантер не стал проверять свой лутбокс, а поставил на торец и сел сверху — с его ростом получился отличный стул. — А еще и получаса не прошло. И чем тут два дня маяться?
— В города играть, — воительница зевнула.
— А может, в «правду или действие»? — неожиданно предложила Малири.
— Пфф, — Смузи по привычке натянул шляпу на лоб. — Ты сольешься, как только ход дойдет до Толика.
— Попробуем — и узнаем. Или боишься?
— Чего бояться-то, — лучник хмыкнул и опустил голову, точно собирался поспать стоя. — Каждый может наврать с три короба, а с нашими тушками много действий не сделаешь.
— Да или нет? — не унималась паладин. — А чтобы интересней было, усложним правила. Выбирать одно и то же два раза подряд нельзя. Играем?
— Я — за, — Саяна подняла руку.
— Ну, держитесь, — Панцу потер ладони.
— Трое против одного, — Настя победоносно ухмыльнулась. — Захар, ты с нами?
Четыре пары глаз уставились в мою сторону — с надеждой, любопытством, недоверием. Естественно, согласился — еще бы отступил, когда меня на слабо пытаются взять. К тому же, это отличный шанс познакомиться поближе с теми, с кем придется сражаться и умирать.