— Хватит... — Саяна всхлипнула и зажмурилась, уронив на щеки теплые капли. — Пожалуйста. Не мучайте его...
Хватит, пожалуйста — в памяти хором раздались крики терзаемых пленников. Нам больно...
Такой ты видишь справедливость?
Дай знать, где вы находитесь.
Найду вас и спасу.
Нам больно, больно! Мы больше не выдержим!
— А ты крепче, чем я думал, — садист усмехнулся, когда Смузи надрывно задышал, фыркая и отплевываясь. — Но это — лишь разминка. Итак, почетное третье место занимает Анастасия Петриченко. Восемнадцать лет, дочь бывшего рэкетира, прославившегося тем, что щемил и крышевал не простых коммерсов, а других бандитов. Просто Робин Гуд какой-то, только не раздавал денежки бедным, а загребал себе. Избавившись от конкурентов и подмазав нужные лапы, в середине двухтысячных «отмылся» и зажил, как честный человек, но былых замашек не растерял. А ты, Настя, сменила четыре частные школы, хотя семья осела в Ореховке вскоре после твоего рождения. Училась плохо, много прогуливала и ни с кем особо не общалась. Тратила уйму денег на всякую задротскую ерунду вроде фигурок, игр и книг. Проблем с полицией нет, но долгое время наблюдалась у психолога. Необычный случай. Даже не знаю, чем ты так приглянулась Цеметре. Может, сама расскажешь? Не надейся, что к тебе проявят снисходительность. На кону судьба страны, так что...
— Это я.
Собравшиеся с изумлением уставились в мою сторону, даже Стужин с недоверием нахмурился и скрестил руки на груди.
— Подругу выгораживаешь? — злобно бросил военный.
— Нет, — я старался сохранить спокойствие перед лицом неминуемой смерти и отрешенно пялился на тонировку. — Цеметра помогает именно мне. Остальные об этом вообще не знают.
— Чем докажешь?
Вкратце пересказал о ночных процедурах, о поездке в операционный бокс и об ужасах, творящихся в закрытом крыле. Проще говоря, обо всем том, что простому игроку никогда не увидеть. И чем дольше мучитель слушал, тем сильнее хмурился, а хай-левелы поспешили отступить подальше и взяться за оружие.
— Но я никогда не поддавался ее зову, — добавил в свое оправдание, хотя приговор бы это вряд ли изменило.
— А она никогда не говорила, зачем мы творим эти... зверства?
— Для того, чтобы захватить власть. Но это брехня, — вздохнул и покачал головой. — Как и все ее слова.
— Хм... Знаешь, если это уловка, чтобы нарыть побольше инфы, то пусть будет так, — Стужин навис над мной и заглянул в глаза. — Пусть твоя хозяйка знает правду. Рано или поздно мы найдем способ обратить ее силу против нее самой. Я создам оружие, способное убивать предателей и прихвостней так же, как обычный автомат убивает обычных людей. И дам это оружие не героям, которых раз-два и обчелся, а рядовым солдатам. Снаряжу им снаряды и ракеты, танки и вертолеты, бомбы и мины. И вместо ядерных боеголовок сброшу на логово мрази волшебные — с начинкой из ядов, дебаффов и заклинаний. Я изменю правила под себя и уничтожу Игру ее же механикой. Я спасу страну любой ценой, и если ради этого придется замучить нескольких перебежчиков — так тому и быть. И мне плевать на последствия. На войне все средства хороши.
— Я... — сглотнул, стараясь не смотреть на товарищей, — понимаю.
— Да неужели? — полкан выпрямился и развел руками. — И одобряешь такие методы?
— Нет... Но я видел, на что способна эта тварь. Знаю, какое зло она принесла. И несмотря на все старания, я никогда ей не присягну, — вскинул подбородок и заглянул в пронзительную стальную серость. — Никогда.
— Почем мне знать, что это не очередной трюк?
— А какая уже разница? Мне все равно осталось недолго. Просто знайте — эти ребята ни при чем. Не надо пытать их и отправлять на убой.
— Да уж, насчет недолго — это ты прав. Я не могу оставить тебя на базе даже в качестве подопытного — это слишком опасно. Но и казнить не очень-то хочется — ты не виноват, что темная сука залезла в мозги. Поэтому предлагаю такой вариант: тебя телепортируют в Москву, а там прибьешься к дезертирам. В ином случае — только смерть, уж извини.
/Чат отряда/
Малири: Соглашайся! Так есть хоть какой-то шанс выжить!
Смузи: Братан, вали отсюда. Лучше черт лысый, чем эти изверги.
Саяна: Ты умный и везучий — что-нибудь придумаешь. А здесь точно крышка.