Пока ели, рассказала ребятам о самых первых часах моей жизни в системе, естественно, умолчав о трансгене. Пусть это пока будет только моей тайной. Кое-что повторила, кое-что дополнила, чтобы они понимали, что кровать я не налутала, а взяла из дома, как и кое-какие запасные вещи.
– А мыло с полотенцем у тебя есть? - жалобно спросила Анечка, глядя на меня своими влажными оленьими глазами.
– Что-то такое было, - не стала скрывать и по переглядываниям окружающих поняла, что уже сегодня этого лишусь. Особенно, если помоются все. - Ребят, это вообще-то индивидуальные средства гигиены.
– Тебе жалко что ли? - надула губы друидка.
Задумалась… И кивнула.
– Да.
Кажется, она не ожидала такого прямого и честного ответа, отчего часто-часто заморгала своими длинными ресничками, открыла рот… И закрыла. Нечего сказать, да? Вот и не надо.
А Семен вдруг удивил.
– Настя права. Личные вещи - табу. Это не средства первой необходимости. Я тут начал потихоньку качать зельевара, так что если кто найдет мне мыльный корень или парочку других трав со схожими характеристиками, то сделаю что-то вроде жидкого мыла. Пять минут делов. С остальным тоже можно будет порешать схожим образом. Например, что-то мне подсказывает, что если кто-нибудь возьмет портного, то это решит проблему по рубахам и полотенцам. Ну а там и до запасных трусов дело дойдет. Ань, что думаешь? Вы с Ирой ведь взяли на морлоках по уровню? И сколько очков бонусного опыта вам подогнала система?
– Да я их уже потратила… - невнятно пробормотала Аня, старательно отводя взгляд.
– На что? - нахмурился орк, всем своим видом и тоном давая понять, что ждет четкого ответа.
– На ха… харизму, - жалко проблеяла друидка и не знаю, как у остальных, а у меня дернулся глаз.
То есть пока мы тут старательно развиваемся, чтобы спасти свои задницы (и её задницу в том числе!), она сливает очки в уни… харизму?!
Леша осуждающе качнул головой, Артем закрыл лицо ладонью, Кирилл лишь поджал губы, а сидящая рядом с ней Ира, не стесняясь, отвесила сестре подзатыльник.
– Дура!
Семен же сидел молча и просто смотрел. Тяжело, мрачно.
Не выдержав общественного осуждения, Анечка подскочила на ноги и уже открыла рот, с явным намерением поскандалить, но Семен её опередил, низко рыкнув:
– Молчать!
Захлопнув рот, друидка аж присела слегка.
– Села!
Девчонка послушно шлёпнулась на задницу и не знаю, как остальные, а я напряглась.
– А теперь послушай меня, девочка, - с расстановкой заговорил наш негласный командир. - Мы все оказались здесь не по своей воле. Мы все - жертвы гребаной системы. Мы все потеряли как минимум друга, как максимум родственника! А то и не одного! Но ты, кажется, забыла о том, что мы работаем в команде. И выживаем только благодаря тому, что работаем в команде! Работаем, поняла?! Не изображаем балласт!
– Но я… - губы Анечки дрожали, по щекам катились крупные слезы, а в глазах стояла обида, - я же лечу… И кулинара взяла… Я не балласт!
– Аня… - Семен шумно выдохнул, изображая ангельское терпение, которое впрочем грозило вот-вот закончиться. - Этого мало. Мы должны развиваться. Обязаны! Всего несколько дней назад мы едва не сдохли от жуков третьего уровня. Чтобы выйти из этих гребаных пещер, нам пришлось перебить сотни пауков шестого и морлоков десятого уровня! Ты реально думаешь, что уровень мобов больше не будет расти? Ты реально считаешь, что взяв единичку кулинара, ты до конца жизни станешь ценным членом отряда? Или веришь, что конец уже близок и поэтому не паришься?
– Я… нет… я просто… хочу… - не выдержав и разрыдавшись, Аня провыла уже привычное: - к маме-е-е…
Вздохнули все. Ну вот как с таким контингентом работать? Она же совсем еще девчонка… По умственному развитию так уж точно.
В итоге труд утешать плаксу взяла на себя Ира и долго-долго гладила по голове уже уснувшую, но всё ещё всхлипывающую сестру. В чем-то я её понимала. Очень и очень хорошо понимала.
А ведь я тоже хочу к маме…
Всё это время я старательно гнала от себя мысли о семье и тех друзьях-знакомых-коллегах, к кому относилась с приязнью. Как они там? Живы ли? Кем стали?
Увижу ли я снова хоть кого-нибудь из них?
Не в силах прогнать прочь эти тревожные и грустные мысли, я ещё долго лежала на боку, бездумно глядя в танцующие языки пламени. Не в моих силах изменить хоть что-то там. Но мне вполне по силам помочь хоть кому-нибудь здесь. И верить, что далеко-далеко найдется кто-то такой же небезразличный, кто поможет моим близким.