“Ещё и маг?”, - с одобрением хмыкнул Илья. - “Надо с ним законтачить. Наверняка уже в курсе того, что тут происходит. Я имею в виду глобально. Может даже подскажет, как нам лучше действовать”.
“Если только не решил ассимилироваться”, - не согласился с ним Кирилл. - “Учитывай, он может быть обозленным на весь мир одиночкой и к таким лучше не соваться. Целее будем”.
Пока мужчины прикидывали, как им переговорить с Амиром, а подавальщицы разносили выигрыш (мои два золотых!), на ринг почему-то вышел хозяин и привлек к себе внимание. Поинтересовался настроем толпы, посоветовал обновить выпивку, заверил, что вечер только начинается, после чего поднял руки наверх и торжественно объявил:
– А теперь ваше любимое нововведение! Женские бои!
Сердце тут же сдавило нехорошее предчувствие, но вроде бы обошлось: в центр таверны вышли те самые женщины, которые ещё минуту назад раздавали деньги тем, кто поставил на правильного бойца. При этом шестирукая Лиза так и щеголяла в шортах и топике, а желтокожая Варя успела переодеться в брюки и майку, которые обтянули её телеса так плотно, что стала видна не такая уж и отсутствующая талия. И особенно выдающаяся грудь.
Зрители взревели ещё радостнее, а хозяин, явно красуясь и нагнетая атмосферу, подошел к женщинам, по очереди деактвировал их ошейники и склонился ниже, пробормотав что-то совершенно неразборчивое, отчего обе с ненависью взглянули на него, а потом без приязни друг на друга.
“Что он сказал?” - потребовала ответа у Кирилла, ведь знала, что него отменный слух.
“Ты не хочешь это знать”, - торопливо отписался ракшас.
“Хочу!” - заупрямилась, подозревая, что на самом деле нет, но… - “Кир!”
“Он сказал, что проигравшая будет работать в ночную смену наверху”, - влезла в нашу беседу Рита, а когда я бросила на неё пытливый взгляд, то увидела, какой ненавистью полыхают её потемневшие глаза, глядящие в сторону хозяина. - “Наверху у него притон”.
“Мразь!”, - не удержалась и уже иначе взглянула на всю эту вакханалию, прикидывая, как бы тут разгромить всё к чертям и под шумок украсть не двоих, а чуть больше рабов. - “Кто помнит, что тут полагается за похищения чужого раба?”
“Не пойман - не вор”, - цинично усмехнулся Илья, тоже крайне странно посматривая на хозяина. - “Не застукан, не убийца…”
Подумав… согласилась. Так будет правильнее. Эта паскуда не остановится и, лишившись этих рабов, будет делать то же самое с новыми.
Жалко ли его мне? Нет.
Грызет ли совесть? Нет.
Смогу ли убить его лично?
Присмотрелась к хряку пристальнее и кивнула самой себе. Да.
Это не человек, это падаль.
А на ринге тем временем творилось страшное. Казалось бы, женщины. Они в принципе не созданы для драки. Но нет. Мелькали кулаки, разбивая лицо соперницы в кашу, текла кровь, долетая до зрителей, которых это только распаляло, на полу палялись клочки одежды и пряди волос, выдранные когтями, обе хромали и выглядели хуже, чем ужасно, но сдаваться никто не планировал.
Но вот Варя подставила Лизе подножку и, сумев оседлать, успешно придавила своим немалым весом, начав удушающий захват. Шестирукая воительница пыталась брыкаться, молотила руками по полу и всюду, куда могла дотянуться, но я уже видела, что сил на сопротивление у неё практически не осталось. И в какой-то момент она сдалась.
Сдалась, но не перестала брыкаться, вынуждая Варю продолжать душить. И душить, и душить…
– Самоубийца, - пробормотал Илья, не выдержав напряжения, и я поняла, что он прав. Она решила умереть, чтобы только не проиграть.
Чтобы только не попасть наверх.
Это поняли не только мы, но и хозяин, трубно взревев и приказав помощникам оттащить “дуру-бабу”, а к пострадавшей рявкнул целителя.
Целителем… Оказалась мама.
Далеко не сразу узнав в синекожей худощавой женщине с серыми кругами усталости под глазами свою любимую мамочку-веселушку, сжала под столом ногу Кирилла, чтобы только не подскочить и не ринуться туда же.
Она… выглядела изможденной.
Тем не менее она быстро и грамотно оказала помощь Лизе, а под конец зачем-то погладила по голове и прошептала “прости”. Я не услышала, но прочла по губам, и не поняла сразу… А когда поняла, то женщин уже увели, а градус моей ненависти к хряку, который остался в центре и собирал обожание толпы, возрос на порядок.
Уничтожу. По кусочкам буду резать! Дам каждому своему бойцу откусить! Не сдохнет до последнего!
Следующие три боя я сидела истуканом и прорабатывала план, мало обращая внимания на происходящее в центре зала. Он не отличался большой гениальностью, был прост и эффективен, как нож в сердце.