Безумно горько, но в то же время отравляюще сладко. Оказывается, причинять боль окружающим так приятно… Кто бы мог подумать?
“Рита мертва?” - шокировано выпалил Захар, не сдержав эмоций, но хотя бы в наш групповой чат.
“Нет, спит”, - отписалась неохотно.
“Господи…”
Я не поняла, к чему это было, но орк опустил голову и странно дернул подбородком. Осуждал? Да и плевать.
Мне сейчас на многое плевать…
Неожиданно комнату наводнило просто немыслимое количество стражи и я, опасаясь, что нас оставят без единой улики, торопливо попросила ребят осмотреть мертвецов, чтобы понять, на всех ли стоит рабская метка, и какая именно.
Сама, даже не пытаясь изображать радушное гостеприимство и оказывать помощь следствию, ушла в спальню, плотно закрыв за собой двери, и первым делом повернула кресло к окну. Понимала, всё равно узнают, но хотя бы пару минут дополнительно помучаются.
Нет, мне не стыдно. Мне…
Больно.
Очень больно.
Невыносимо!
Моей ледяной выдержки хватило всего на несколько минут, как раз, чтобы сдернуть балаклавы с мертвецов, попутно собирая сферы и осколки душ, и убедиться, что у всех на шее одна и та же печать - некий иероглиф, смутно похожий на череп с рогами. Запомнив его намертво и поклявшись самой себе, что не успокоюсь, пока не уничтожу последнего, кто виновен в гибели Кирилла, я медленно опустилась на колени перед мужем и взяла его за руку.
Как же так, Кир? Почему ты позволил им убить себя? А как же я? Обо мне ты подумал? Как мне жить… дальше? Без тебя?
И зачем?
Не знаю, сколько я так просидела, бездумно глядя в пространство перед собой, но не видя ничего. По щекам безостановочно текли слезы, но горло сжало удушающей судорогой, и я не могла даже всхлипнуть. Может и к лучшему… Да, может. Было бы гораздо страшнее, начни я кричать. Ещё Риту разбужу…
– Госпожа Асимова… - за моей спиной бесшумно открылась дверь и в спальню вошел тот, кого я ненавидела всей душой. Ведь именно из-за него мы оказались здесь. Из-за него погиб Кирилл! - Могу я с вами поговорить?
– Говори, - произнесла глухо, не повернув даже головы.
– Вы подозреваете меня, но я не причастен к нападению, - министр начал с оправданий. - Данный знак - знак рода Тину-вэй, они обучают и поставляют наёмников всем, кто может за это заплатить. Мы обязательно разберемся в том, кто посмел напасть на вас в стенах дворца. Обещаю.
Ещё бы… Такой удар по репутации… Такая оплеуха императору!
Но вслух я даже не хмыкнула.
– Госпожа Асимова, могу я… - инфернал почему-то замялся, но я и тогда не отреагировала, а мужчина лишь через несколько секунд продолжил: - Оказать вам помощь в погребении? Как у вашего народа принято провожать погибших в последний путь?
Ты правда думаешь, что я способна это обсуждать? Ты слишком хорошего обо мне мнения…
Горько улыбнувшись самой себе, ответила совсем иначе:
– Мы уходим. Сейчас же. Из дворца, из города. Из вашей гребаной страны! И ты не будешь нам мешать. Поклянись!
На последних словах не удержавшись и сорвавшись на крик, я встала и, повернувшись к инферналу лицом, даже не вздрогнула, увидев рядом с ним бледного императора с болезненно горящими глазами. Не знаю, что было тому причиной, но иллюзии на мужчине больше не было, и я увидела некрасивый шрам через всю левую щеку. Он его не портил, нет… Он просто был.
Но императору, видимо, нельзя иметь недостатки, особенно такие… Свидетельствующие о его воинской слабости. Вот только сейчас ему на это было наплевать.
И… нет, я почти не удивилась, когда он, замерев и на миг закрыв глаза, вдруг сорвался с места и за долю секунды оказался у окна. У кресла. Развернул его рывком…
– Вы солгали, - обличил меня господин Донг-лу, когда император медленно опустился на колени перед креслом, где сладко спала и ни о чем не подозревала Рита. - Зачем?
А я… Я не ответила.
Зачем?
Вместо этого я позвала через чат Захара, чтобы он помог забрать тело Кирилла, а сама прошла к окну и под протестующее рычание дракона взяла на руки Риту, бесстрашно взглянув на правителя этой мерзкой страны с её гнилыми традициями.
– Ты не достоин её.
Он был против. Его корежило. Ломало. Его руки покрылись чешуей, а ногти превратились в грубые когти, но…
Он медленно поднялся на ноги, глядя на меня сверху вниз, и безапелляционным тоном произнёс:
– Я выделю вам сопровождение. Я признаю свою вину и готов её искупить. По факту нападения будет проведено тщательное расследование. Вы вправе требовать смерти тех, кто виновен в гибели вашего супруга и воина сопровождения. Но у меня будет просьба…