— Почему ты мне вообще помогаешь? — спросил Тим. Он раньше об этом и не задумывался, но теперь, увидев, чем всё закончилось для Дэмиана, Тим никак не мог понять, почему кто-то ещё добр к нему. Он приносил с собой одни неприятности.
Кот запрыгнул на перила, всмотрелся в темноту, повёл носом и задрал голову.
— Нам наверх, — констатировал он. Тим тоже задрал голову, снова приложив к глазу камень с дыркой.
Под самым куполом, над страховкой, между трапециями висел огромный кокон, похожий на осиное гнездо.
— Нам наверх, но сначала вниз. — Тим привязал камешек к глазу, будто пиратскую повязку, и поспешил вниз, прямо по осколкам, к краю арены, и чем ближе, тем меньше на полу было стекла. Он пробежал по песку к одной из конструкций, держащих купол и заодно предназначенных для прыжков и полётов на трапециях.
Кот успел вцепиться в капюшон худи, повиснув. Тим, однако, не остановился, даже когда воротник впился в горло. Кот вскарабкался ему на плечо, шипя что-то неразборчивое на ухо и, кажется, пытаясь дозваться, но Тим не отводил взгляд от кокона.
Он видел три шарика там, в глубине. Фиолетовый, оранжевый и золотисто-чёрный. Его цель.
Правда, чем ближе он оказывался к кокону, тем отчётливее его видел. Теперь он рассмотрел через бледные жилистые стенки две гибкие фигуры, словно вырезанные из резины. Они сплелись, как растения, и где-то в сцеплении длинных мягких пальцев и прятались эти шарики — три сразу. Тиму повезло, но сейчас он в это почти не верил.
Улей гудел. Похоже, кроме двух спящих акробатов, способных скидывать одну кожу за другой, там прятался кто-то ещё. Рой насекомых? Пчёлы? Осы?
Тим вспомнил леденцы, которыми его угощали на выступлении, и скривился.
— У меня была сестра, — вдруг подал голос кот.
Дыхание сбивалось, а лесенка наверх всё не кончалась.
― Что?
— Ты спрашивал, почему я тебе помогаю. — Кот вцепился в его плечо чуть сильнее. — Он забрал мою сестру, а когда я попытался помешать, он превратил меня в кота.
— Звучит безумно, — выдохнул Тим, забираясь на небольшой постамент на самом верху. Он нашёл страховку и обернулся ей на всякий случай.
— Ты забитый ребёнок, который собирается прыгнуть и влезть в липкий улей, чтобы достать три шарика, предположительно чьи-то души, у тебя на плече говорящий кот, а твоего опекуна и его дворецкого похитил гигантский паук, но единственное, что кажется тебе безумным — это история про мальчика, который хотел защитить сестру и вместо этого стал котом? — Кот наверняка даже глаза закатил, если коты вообще так умели, конечно. Тим опустил его на постамент и нахмурился.
— С чего ты взял, что я забитый?
Кот не светился так, как светилось всё, что создал Другой Брюс. Наверное, потому что он был настоящим. (А Дэмиан не светился потому, что был мёртв, или потому, что в глубине души тоже был настоящим?)
— Это видно. А ещё твой опекун обсуждал это с дворецким. Они боялись тебе говорить. Ты знаешь…
— Я знаю, что со мной, кот. — Тим потёр глаза, отводя взгляд от кота. — Я хожу к врачу. — Он прикусил губу. — Неважно. Жди меня здесь.
Он вздохнул, развернулся и прыгнул, отталкиваясь от выступа и раскинув руки. Он приземлился прямо на кокон, почти прилип к нему, охнул, слыша, как рой обеспокоенно жужжит и гудит.
— Не дрейфи, — прошептал он сам себе, отлепил одну руку и с размаху ударил кулаком по мембране. Кулак погрузился в липкую жижу. Кто-то начал ползать по пальцам, кусать и щипать за костяшки. К горлу тотчас подкатила тошнота, но даже это его не остановило. Он вдавил руку ещё глубже, скользнув между резиновыми пальцами акробатов, и нащупал в их ладонях три хрустальные сферы. Хрупкие. Даже слишком. Вытаскивать их нужно было осторожно, чтобы не разбить случайно, не раздавить в собственной руке. Тим не знал, сколько времени это заняло, но гул роя всё нарастал и нарастал, пока вдруг не зашевелились мягкие гибкие тела заключённых в кокон акробатов. Один из них повернул голову на сто восемьдесят градусов, уставился прямо на Тима своими перламутровыми пуговицами и открыл рот.
И Тим испугался. Он оттолкнулся от кокона, сжав в руке шарики, и полетел обратно. Несколько раз развернувшись в воздухе, он успел ухватиться за подножку свободной рукой. Он больно приложился о неё рёбрами, но это было ничто по сравнению с охватившей его паникой. Тим развернулся, уже готовясь встретить вместо двух потрясающих циркачей двух резиновых монстров из первосортных кошмаров, но вместо этого только увидел, как улей растворяется, будто его полили кислотой, и скатывается с трапеций вниз, сквозь страховочную сетку, прямо на песок, смешиваясь с ним и превращаясь в отвратительную кашу.
От улья и Другого мистера Ричарда с Другим мистером Джейсоном осталась только грязь и четыре блестящие пуговицы.
Тим осел на подножку, прижал к себе шарики и едва не заплакал.
— Ты справился. — Кот ткнулся мордой ему в запястье. — Ты молодец.
Подумать только. Он ведь и вправду справился.
***
Спуститься оказалось намного сложнее. Тим переставлял ноги, кот цеплялся за его плечи и капюшон. Он всё время боялся промахнуться ногой мимо ступеньки.
Но добраться до земли им всё-таки удалось в целости. Спустившись, они побежали прочь из дома, и у самого порога Тим всё же споткнулся и проехался по стеклу, расцарапав в кровь колено и руку. Кое-как выбрав осколки и зажав рану носовым платком, он прикусил губу, чтобы не было так больно, и поспешил на улицу.
Тиму казалось, что они просидели в цирке целую вечность, потратили отпущенные им полчаса, и Брюса с Альфредом им уже не найти. Но как только они вышли на улицу — пасмурную и неожиданно серую, — кот повёл носом и произнёс:
— Половину времени потратили на эту возню.
Тим удивлённо вздохнул. Всего-то? Они быстро шли обратно к особняку. Тим, правда, подволакивал ногу, потому что кровоточащая израненная коленка отзывалась щиплющей болью при каждом шаге.
Из-за ворот особняка всё ещё слышались шорохи и хлюпанье. Другой Дворецкий стоял на страже, и очень скоро он перегородил им путь, колыхаясь и пошатываясь опухшим бесформенным слизняком.
— Господи, — выдохнул Тим. К горлу снова подступила тошнота. — Почему теперь весь этот мир выглядит таким отвратительным?
— Потому что ты перестал верить в то, что здесь может быть лучше, и он теряет свою власть над тобой и над миром, — ответил кот. Он вскочил на живую изгородь и кивнул в сторону: — Беги вон туда. Подозреваю, что сейчас он слепее крота.
— Это не означает, что он нас не слышит, — возразил Тим и подчинился. Он обогнул хлюпающего Другого Альфреда и нырнул за куст. Другой Альфред дёрнулся было в его направлении, но потом остановился и замер, слепо вертя головой.
Прислушиваясь.
Тим прикрыл рот ладонью, сдерживая приступ кашля.
Кот сощурился, глядя на Другого Альфреда, а потом вдруг метнулся в сторону. Издав громкий шорох, он приземлился на соседний куст, а с него на ещё один. Дворецкий из мягкой глины тут же вскинулся и пополз на звук, подтягиваясь на руках.
— В подвал, быстро! — прошипел кот. Он пошуршал кустами для верности, чтобы отвлечь Другого Альфреда, потом спрыгнул на землю у него за спиной и беззвучно метнулся к Тиму. Вскочив ему на плечо, он вцепился когтями в ткань, будто подгоняя. — Там же есть выход в дом?
— Есть, — тихо выдохнул Тим, и быстро — насколько позволяла израненная нога — побежал к подвалу.
По ступенькам они почти что скатились. Кот спрыгнул со спины Тима, а сам Тим захлопнул двери на засов, осмотрелся и передвинул старую тумбочку. Стоило ему это сделать, как на дверь с чавканьем навалились. В какой-то момент Другой Альфред всё-таки сумел уловить направление и теперь пытался напасть. Засов дрогнул, заскрипела по полу тумбочка, но баррикада устояла.