— Господи, Тим, где ты так руку разодрал? Почему у тебя колено в крови? — Голос принадлежал Брюсу, но Тим побоялся открыть глаза.
А потом Брюс схватил его за руку и потянул на себя. Пощупал его лоб.
— У тебя жар. Альфред, принеси аптечку, — бросил Брюс, и только тогда Тим позволил себе посмотреть на него.
Перед ним и правда был Брюс. Настоящий. Живой. В тёмном костюме-тройке и шарфе — пальто его валялось на входе в комнату.
Тим всхлипнул и зашелся в бесслёзном плаче, и обхватил Брюса руками, обнял его за талию, прижимаясь лицом к его плечу. Он даже не понял, когда ему стало легче. Когда тяжёлая ноша отчаяния и груз вины скатились с плеч.
— Я думал, что снова всех подвёл. Что больше тебя не увижу.
— С чего ты взял, Тим? — Сильные руки сомкнулись у него за спиной — настоящий Брюс обнимал его, и объятия эти были крепкие и тёплые. — Даже не рассчитывай от меня так просто отделаться, приятель.
Они просидели так, пока не вернулся Альфред с аптечкой. Тима усадили на кровать, чтобы обработать изодранное осколками колено и порезанную о стекло руку. Никто даже не взглянул на разбитые часы, и никто не стал спрашивать его, что же произошло. Только когда они покидали спальню, Тим вдруг услышал, как Брюс едва слышно просит Альфреда:
— Отмени на завтра всю работу. — Брюс выдержал паузу, и стало слышно, как Альфред что-то согласно промычал. Тим встрепенулся, почувствовав, как его охватывает паника.
— Не нужно, Б. — Он дёрнул опекуна за рукав. — Я не хочу… мешать. Не хочу доставлять неудобство, не… — Он замолк, встретившись взглядом с Брюсом. Голубые глаза Уэйна лучились теплом.
— Ты не доставляешь мне неудобств. — Он легко хлопнул Тима по плечу и повёл по коридору дальше. — Нет такого дела, которое было бы важнее тебя.
Тим не нашёлся, что ответить. Он только закусил губу и попытался понять, что за чувство его переполняет. Он даже не знал, как его выразить, поэтому просто сжал пальцами ладонь Брюса, покоившуюся на плече.
В благодарность.
***
Время шло. Сеансы у психиатра перестали вызывать у Тима отторжение, и однажды он заметил, что дышится легче. Он перестал бояться, что сделает что-то неправильно, заговаривать первым и реагировать сразу, а не обдумывая тщательно каждое своё действие. Замкнутость его, конечно, никуда не делась. Просто мир, похоже, был намного больше, чем он себе представлял. И впервые в жизни это не пугало.
А когда ему разрешили всё же гулять без присмотра, он исходил весь квартал вдоль и поперёк. Обыскал все уголки, заброшенные дворы, нашёл несколько ям и даже что-то? напоминающее небольшой парк. Богатый пригород оказался не таким уж и обширным, но пока Тиму для открытий хватало того, что у него уже было. Впереди ждало множество чердаков, множество новых людей и даже школа. Раньше он не ходил в школу, и сейчас боялся о ней даже думать.
В середине октября он начал обходить метр за метром территорию за особняком, и среди деревьев нашёл там пещеру и громадную яму — наверное, старый колодец. Тим долго стоял на самом её краю, балансируя на пятках, потом сделал шаг назад, сходя с края обратно на землю, и достал из кармана ключ от маленькой дверцы в стене детской. Он не пытался его использовать с тех самых пор, как вернулся. Шарики он закопал в саду под розовым кустом, и в тот же день все три девушки, которых он так старательно пытался спасти, пришли к нему во сне. Они пили с ним чай, обсуждали какие-то мелочи, а под утро исчезли, растворились в звёздном сиянии. Он проснулся, чувствуя удовлетворение.
Но ключ оставался у него. Тим почти не сомневался, что если он не избавится от него сейчас, то рано или поздно ключ этот попадёт в руки к кому-то ещё, и тогда Другой Брюс снова заманит кого-то в свои сети.
Тим покусал губы, подкинул ключ в руке, а потом размахнулся и забросил в яму. Она казалась бездонной, так что он не ждал, что услышит какой-то звук. Но он всё равно стоял и смотрел в темноту, пока оттуда не донёсся гул и шелест. Хлопая крыльями, прямо на него вылетела стая летучих мышей. Тим закрыл лицо руками и отшатнулся, и не рисковал больше шевелиться, пока последняя летучая мышь не взметнулась в воздух и не исчезла из вида.
Напоследок он заглянул в яму ещё раз, но оттуда не выглядывали пуговичные глаза Другого Брюса, как не видно было там и мерцания ключа от дверцы в стене.
Тим вздохнул, про себя посетовав, что с ним нет ни Дэмиана, ни кота. Никого из тех, кто был ему близок, чтобы разделить с ним минуту триумфа. Они оба пожертвовали собой для того, чтобы он смог выбраться и жить нормально. Чтобы смог вырваться из золотой клетки, в которую хотел его посадить Другой Брюс. Он скучал по ним каждый день.
Они были его друзьями, в конце концов. Сейчас он мог это признать.
Тим сунул руки в карманы своего жёлтого плаща и пошёл обратно, пиная листья и посматривая на пасмурное небо. Сегодня день был дождливым. Но для Готэма это было нормально.
Он шёл и шёл, представляя себе, как мог бы играть в листве голубоглазый чёрный кот в красном ошейнике, пока перед ним вдруг не затормозил кто-то на красном велосипеде.
Он затормозил очень резко, развернувшись и выставив ногу вбок, чтобы опереться на неё. Красный дождевик взметнулся у него за спиной, маска жуткого клоуна оскалилась Тиму в глаза.
Тим бы испугался, если бы не был вынужден противостоять Другому Брюсу пару недель назад. Он сглотнул, подхватил с земли ветку и выставил её перед собой.
— Ближе не подъезжай. Или тресну.
— А ты не очень умный, я смотрю. — Велосипедист задрал маску и уставился на Тима пронзительно голубыми глазами. — Но смелый на все сто процентов.
— И сообразительный, — буркнул Тим. Он опустил палку. Ему всё ещё было неловко рядом с новыми людьми. А со сверстниками он и не общался никогда раньше. Он даже не знал, что говорить, и чуть было не отступил под этим насмешливым взглядом. Тим почесал затылок, пробормотал: «Ну, я пойду», и попытался обойти велосипедиста.
Вместо отойти с дороги, тот соскочил с велосипеда и протянул ему руку.
— Меня Коннер зовут. — Он улыбнулся так широко, что Тим даже немного испугался. Не стоит ли у него за спиной невидимый Другой Брюс, не растягивает ли ему щёки в стороны?
А ещё в его голосе было что-то неуловимо знакомое. То ли интонация, то ли что-то ещё.
— М-м, — Тим неуверенно протянул руку в ответ. — Тим.
— Прекрасно, Тим. — Коннер сжал его пальцы своими так сильно, будто хотел сломать. — Как ты смотришь на то, чтобы сесть на багажник моего велосипеда, и мы поедем открывать новые границы?
Тим моргнул. Последние слова будто обрели физическое воплощение и повисли над Коннером, и Тим наконец вспомнил.
Кот.
Его черный кот в своём красном ошейнике с золотой треугольной плашкой вернулся.
Тим смущённо улыбнулся.
— С радостью.
— Крутецки. — Коннер стянул маску и сунул её в карман. — Я в школу пойду со следующей недели. Расскажешь мне, что к чему?
— Честно говоря. — Тим замялся, но послушно поплёлся за мальчишкой, когда тот потащил велик к дороге. — Я сам туда пойду только со следующей недели. Никто не мог понять, по какой программе я раньше учился…
— Крутецки, — повторил Коннер. Он выкатил велосипед на дорогу, сел на него и похлопал рукой по багажнику, приглашая. — Ещё в школу не пошли, а уже команда. — Он дождался, пока Тим сядет на багажник, крепко вцепившись в него руками, и покатил вперёд.
Жизнь у них только начиналась. И даже если Тим был немножечко странным, это совсем не означало, что он не от мира сего.
Или что это плохо.