Их дом внутри совсем не походил на тот, в котором Тим побывал ночью. Он был старым. В нём пахло старостью. И вещи в нём были древними.
Диван тихо скрипнул, когда Тима на него усадили.
— Я сделаю чай с чабрецом, — сказал старик и скрылся на кухне. Его место занял другой старик.
— Привет, малыш. — Тот улыбнулся. Очков у этого не было, но он тоже подслеповато щурился. Чуть шире своего соседа в плечах, он двигался не так легко. Он сел в кресло, отложив свою трость, и уставился на Тима.
Под этим взглядом Тиму стало неловко. Он прикусил губу и начал осматриваться. На стенах были развешены выцветшие акварельные афиши, кричащие о том, что смотрящий на них должен немедленно приобрести билет на выступление Блистательного Ричарда и Неподражаемого Джейсона.
«Было бы только неплохо всё-таки начать их различать», — вздохнул про себя Тим. Старик будто бы угадал его мысли.
— Неподражаемый Джейсон — это я. Джейсон Тодд. — Он протянул Тиму руку. Тим непонятливо моргнул, прежде чем понял, что должен её пожать. Хватка у Джейсона Тодда даже в старости была крепкой. — Я носил красное. А на кухне колдует Блистательный Ричард Грейсон. У него были синие ленты на костюме. Девушки в обмороки падали от его красоты.
Он тихо рассмеялся, и как раз в этот момент в комнату вернулся мистер Грейсон, держащий в руках поднос с чашками и горячим чайником, однако чай разливать не стал, предоставив эту работу мистеру Тодду. Сам мистер Грейсон стал копаться в старом шкафу, нашёл наконец вазочку с леденцами, достал её и поставил на стол. Мистер Тодд подал Тиму чашку горячего ароматного чая и снова сел, улыбаясь и не отводя взгляд.
Леденцы были один в один такими же, как те, что Тиму подарили в конце ночного представления — разве что без начинки из жуков.
— Хочешь послушать немного старческого бубнежа? — наконец спросил мистер Тодд. Мистер Грейсон ткнул его тростью в худое колено и покачал головой.
— Ты, наверное, пришёл о цирке нас поспрашивать?
Тим неуверенно кивнул. Леденцы в вазочке склеились, и оторвать хотя бы один было не так уж и просто. Он вздохнул и решил обойтись только чаем.
Мистер Грейсон пустился в рассуждения о прошлом и их цирковой карьере, изредка дёргая своего напарника, и тот мычал что-то в знак согласия. Иногда, впрочем, они начинали спорить, то над названиями номеров, то над годами цирковых гастролей. Но даже несмотря на это, даже когда они препирались, в их старом и пыльном доме было уютно. Просто одиноко, будто Тим оказался на отшибе. Там, где люди на самом деле не живут.
Потом они замолкли — мистер Грейсон ушёл вскипятить ещё воды, а мистер Тодд какое-то время не произносил не слова. Потом он запустил узловатые пальцы в седые волосы, замер так, рассматривая Тима очень пристально, и вдруг спросил:
— А почему ты на самом деле пришёл, Тимоти?
— Просто… послушать. — Тим нервно покусал губы и снова уставился на плошку с леденцами. Сложно было поверить, что ночью он получил мешочек таких же, но свежих от Другого Джейсона Тодда и Другого Ричарда Грейсона.
Хотя, откровенно говоря, он с трудом верил, что сидящие перед ним старики и те юноши, которых он видел вчера, сейчас смотрящие с выцветших афиш — одни и те же люди. То есть… они даже похожи друг на друга не были.
Тим погладил пальцем ручку чашки.
— А вы в молодости… угощали зрителей леденцами? Когда приглашали кого-нибудь на арену.
— Да, бывало. — Мистер Тодд дождался, пока Тим неуверенно посмотрит на него, и кивнул. — Иногда приглашали тех, кто полегче, и катали на трапеции. — Он улыбнулся и печально вздохнул, мечтательно сощурившись. А потом подозрительно приоткрыл один глаз: — А откуда ты об этом знаешь?
Тим моргнул и не ответил. К счастью, именно в этот момент с кухни вернулся мистер Грейсон с кипятком. Он по-доброму улыбнулся Тиму, ставя чайник на стол.
— Надеюсь, ты не заскучал.
Мистер Тодд прокашлялся.
— Дик. Малец знает, что мы раздавали леденцы на выступлениях.
Тим был почти уверен, что тот ничего не расслышит, но глаза мистера Грейсона, и без того кажущиеся огромными из-за очков, распахнулись только шире. В этом было что-то настолько жуткое, что у Тима по спине пробежали мурашки. Мистер Грейсон, впрочем, быстро взял себя в руки. Он опять предоставил возиться с кипятком мистеру Тодду и снова полез в скрипучий деревянный шкаф. Он бубнил себе под нос, открывая и закрывая дверцы, выдвигая и задвигая обратно ящики, переставляя предметы. Потом издал радостный возглас, развернулся, покрутил в руках что-то треугольное и кинул его мистеру Тодду.
Мистер Тодд сжал вещицу в руках и взглядом проследил за другом, пока тот не сел на место.
— Думаешь, пригодится?
Тим посмотрел на одного, потом на другого, и, вздохнув, уставился в чай. Он обхватил горячую кружку руками и решил, что эти старики, наверное, сбрендили ещё сильнее, чем он сам.
— Хуже не будет. — Мистер Грейсон пожал плечами. Потом порылся в кармане брюк, достал оттуда шнурок и тоже протянул мистеру Тодду. Тот привязал треугольник к шнурку, как амулет или кулон, и положил перед Тимом на стол. — Повесишь на шею? От сглаза.
Тиму стало совсем жутко, но амулет он всё-таки взял. Это оказался хорошо отполированный треугольный камень с дыркой в середине.
— Он поможет тебе стать внимательнее, если вдруг тебе понадобится, — произнёс мистер Грейсон и смотрел на Тима до тех пор, пока он не завязал шнурок вокруг шеи и спрятал камень под жилеткой.
После этого старики будто бы встрепенулись и совсем позабыли о его оговорке, о треугольном камне и своём странном поведении. Они ударились в воспоминания о далёких странах и других временах, всё говорили и говорили, пока не пришло время обеда. В полдень, как теперь знал Тим, они обязательно ложились спать на час. Так они обновляли утерянные за полдня силы, будто это могло вернуть им утраченную молодость и время, ушедшее безвозвратно.
***
На обратном пути, когда Тим, спрятав руки в карманы дождевика, шёл по тротуару, понуро опустив голову и размышляя о двух странных стариках и их двойниках, он снова встретил кота.
Кот сидел прямо посреди тротуара, всё такой же чёрный и голубоглазый, в своём красном ошейнике с золотой треугольной плашкой, и вылизывался. Тим остановился в шаге от него, не решив, как именно обойти. Кот перестал облизывать лапу и повернул голову.
— Э-э-э, привет, — тихо сказал Тим. — Разреши пройти?
Кот, конечно же, ему не ответил. Он неторопливо поднялся и отошёл на пару шагов, пропуская, с минуту посмотрел Тиму в спину и затрусил за ним по тропинке, след в след. Тим заметил это, потому что пару раз обернулся, чтобы посмотреть, куда направится кот. А кот вместо того, чтобы уйти, увязался за ним.
Тим остановился и развернулся. Кот остановился тоже, сел и снова начал вылизываться.
— Зачем ты за мной идёшь? — спросил Тим. Кот посмотрел на него таким тяжёлым взглядом, будто хотел бы назвать его идиотом, если бы только мог говорить.
— Нет, правда. — Тим обречённо вздохнул. — Перестань. Это жутко.
Кот моргнул, но не ушёл. Тим потоптался на месте, потом снова развернулся и пошёл домой. Наверняка в особняке Уэйнов его уже ждал здоровый обед, чашка горячего чаю и, если повезёт, парфе.
Загадочный чёрный кот в красном ошейнике дошёл с ним до самого особняка, а потом вдруг исчез, едва Тим миновал ворота. Как он ни искал своего преследователя, кот как под землю провалился. Тим не знал, должен ли этому радоваться, или наоборот, насторожиться только больше.
В особняке его и правда уже ждал обед. А ещё — задумчивый Брюс, спрятавшийся за газетой. Как только Тим вымыл руки и вошёл в столовую, его опекун тут же её сложил и убрал, улыбнулся и указал на место рядом с собой.