— Я, — её китайская спутница села рядом, — была дочерью северянина и дочери страны поднебесной. Никто не признавал меня северянкой, и никто не признавал меня дочерью поднебесной. Мои родители были воинами. Пытались вырастить меня как воина. Я не знала радостей детства. И не знала радостей юношества. За маленькой дверью в нашем доме я нашла его. И её. Другого Отца. Другую Мать. И осталась.
— Я просто хотела быть свободной! — горячо и мечтательно воскликнула третья. — Поехать учиться! Стать учёной! Но я не могла, мне нельзя было шагу ступить против воли папы. Я нашла эту дверцу, и Другой Отец позвал меня, и я была свободна! Свободна, пока он не пришил мне пуговицы.
— Можешь попробовать не совершать нашей ошибки. Он сильный. И настойчивый, — сказала девушка в платье с рюшами. — Но если у тебя получится, ты спасёшь нас?
Тим прикусил губу, задумавшись.
— Как?
— Он азартный, — пояснила вторая девушка. — Нужно играть.
— Да. Если ты решишь сыграть с ним, он согласится, — добавила третья. — Просто скажи ему, что хочешь.
Тим не успел ничего ответить. Кто-то схватил его за плечи и потащил назад, сквозь стекло, и Тим снова оказался в кабинете Другого Брюса.
Он резко подскочил и развернулся, собираясь снова поспорить с Другим Опекуном, но вместо этого увидел стоящего перед ним Дэмиана.
Губы немого мальчика растянула жуткая улыбка от уха до уха, словно ему надрезали или растянули щёки. Так вот что Другой Брюс с ним сделал.
Дэмиан схватил его за руку и потащил в коридор, а оттуда, через несколько поворотов, в ту самую детскую. Тим готов был поклясться, что слышал позади тихий топот, словно за ними неслось гигантское насекомое. Его передёрнуло, и он прибавил шагу.
В детской Дэмиан достал из кармана ключ с пуговицей такой же, как тот, которым Тим впервые открыл дверь сюда, толкнул её, сунул Тиму в руки ключ и пихнул его внутрь коридора. Тим обернулся и протянул ему руку, Дэмиан вцепился в неё покрепче, но едва его кисть оказалась за порогом, она осыпалась песком Тиму на кеды. Дэмиан обречённо вздохнул, покачал головой и захлопнул дверь целой рукой. Краем глаза Тим ещё успел увидеть Другого Брюса, и был готов поклясться, что ног у него гораздо больше, чем должно быть.
Времени размышлять над этим не было. Он побежал сначала по коридору, через звёздный путь и ещё один коридор, выкатился в настоящей детской поместья Уэйнов, закрыл за собой дверь и успел повернуть несколько раз ключ за пару мгновений до того, как что-то врезалось в дверь с той стороны.
Тим вылетел из комнаты и рванул прочь, как можно дальше, чтобы не слышать, как скребётся Другой Брюс. Он выбежал к лестнице, почти что скатился с неё, и остановился. А потом бросился в гостиную, надеясь, что Брюс сидит там. Как всегда, читает газету или перебирает бумаги, которые принёс с работы.
Брюса в гостиной не было. Тим методично проверил все комнаты, в которых мог бы его найти, звал своего опекуна и звал Альфреда, но ни один не откликался.
Дом был полон пыли. Виноград на кухне высох и стал пристанищем для целого выводка мелких паучков, еда в холодильнике испортилась. В раковине плесневела немытая чашка.
Тима не было гораздо дольше, чем он думал. И за то время, что его не было, его бросили. Или просто забыли. Или… Может, он был такой обузой, что они сбежали от него?
Он заглянул в комнату Брюса и понял, что никто не уезжал. Все вещи Брюса и Альфреда никуда не делись.
Они не оставили его. Кто-то забрал их. Из-за него. Чтобы насолить ему, чтобы сделать ему больно. Он был виноват в том, что кто-то лишил его единственных людей, которые о нём заботились. Забрал их и обрёк Тима на одиночество. Снова.
Тим искал следы Брюса и Альфреда до наступления ночи. Пока не похолодало, и на улице не стало темно. Хотел было отправиться к себе в комнату, но передумал. Достал из ящика пижаму Брюса, размера на два-три больше, чем нужно, влез в неё и спрятался под одеялом на кровати своего опекуна. Обнимая подушку и вдыхая запах Брюса, можно было представить, что тот никуда не исчез. Так что Тим зарылся в неё лицом и лежал так, пока не закончился воздух. Но даже тогда он не перестал прижимать её к себе. Кажется, ощущение потери сейчас было сильнее, чем когда не стало родителей.
А может, он только сейчас понял, что потерял их. А следом за ними и Брюса.
Ночью, пока он блуждал в полудрёме, ему показалось, что он слышит тихий скрип оконных петель и чьи-то шаги, чьё-то дыхание. Он чувствовал на себе чей-то взгляд, и этот взгляд был таким тяжёлым, что Тим не мог даже пошевелиться под одеялом. Но как только это ощущение, этот назойливый зуд на коже исчез, он провалился в глубокий сон и проспал до самого утра без сновидений.
***
Утром он проснулся от того, что его лица коснулась холодная лапа.
Тим насторожился, неуверенно приоткрыл глаз, и в лицо ему тут же ткнулся мокрый кошачий нос. Безымянный кот пытался разбудить его.
Тим медленно сел, потирая зудящие глаза, закашлялся, потом устало вздохнул и разочарованно посмотрел на пустое место рядом с собой.
— Они вернулись? — сипло спросил он у кота. Тот не ответил. Только лизнул лапу, а потом спрыгнул с кровати и побежал куда-то. Похоже, Тим должен был следовать за ним.
Кот отвёл его на кухню, и под его внимательным взглядом Тим достал из шкафа крупу и кое-как приготовил себе поесть. Руки слушались плохо, и почему-то всё время тянуло вытереть нос. Сейчас одиночество было совсем не таким спокойным и умиротворяющим, как раньше. Каждую секунду он помнил, что из-за него Брюс и Альфред попали в неприятности.
— Я должен за ними вернуться, — прохрипел он, размешивая в чашке растворимый кофе. Кот, кажется, нахмурился. Потом спрыгнул со стола, подошёл к Тиму и больно вцепился лапами ему в ногу.
— Я знаю, что это опасно. — Тим взволнованно прикусил губу. — Но я не могу оставить их у него. Они попали в беду из-за меня.
Кот то ли чихнул, то ли обречённо вздохнул, и отпустил его ногу.
— Ты со мной? — спросил Тим. Кот медленно моргнул, кажется, выражая таким образом согласие. — Тогда вернёмся туда, как только я поем и… соберусь.
Кот только покачал головой, забрался к нему на колени и свернулся клубочком, тихо урча.
***
Тим аккуратно сложил одежду, которую подарил Другой Брюс, и оделся в свою собственную. Такую же удобную, но не принадлежащую пугающему двойнику Брюса и совершенно точно не другую. В огромные пустые карманы Тим сложил несколько подсохших маленьких мандаринов, небольшой термос с горячим кофе и камушек, который подарили ему мистер Грейсон и мистер Тодд. Кот шёл с ним наверх, по коридорам и в старую спальню, бок о бок. Вместе они снова перешагнули грань между двумя мирами, пройдя два тесных коридора и млечный путь. На середине пути Тиму стало страшно, но он заставил себя, не останавливаясь, идти дальше. Он должен был спасти тех, кто попал в ловушку из-за него.
Должен был.
Брюс не оставил его в беде. Пора было ответить ему тем же.
***
Другой Брюс уже ждал, прямо напротив двери, в ярко-розовом кресле в цветочек. Он стал выше и тоньше, и теперь колени его задирались, когда он сидел, а пальцы, когда он постукивал по подлокотнику, тихо позвякивали.