11
Их ждала фасоль, сваренная в свином сале. Захватив в палатке котелки, Мак и Джим встали в очередь; им плеснули немного варева, они отошли. Джим достал из кармана деревянную лопаточку, ткнул в котелок, попробовал.
— Это невозможно есть.
— Раньше тебя лучше кормили, а? Хочешь — не хочешь, а съешь, сказал Мак, попробовал из своего котелка и тут же выплеснул все наземь. — Выбрось, Джим, от этого наизнанку вывернет, один жир. Да, ребята шум поднимут.
Они посмотрели на сидящих подле палаток — люди давились, но ели. Грозовая туча поглотила зажегшиеся звезды.
— Ну и достанется нашим поварам. Пойдем-ка в палатку к Лондону.
— А где палатка Дейкина, что-то не видно.
— И не увидишь. Его жена забрала все вещи и вернулась в город. И палатку захватила. Чудной парень этот Дейкин: еле-еле душа в теле, а о добре не забывает. Идем разыщем Лондона.
Они пошли вдоль палаточной улочки. Вот и серая палатка Лондона. У него горел свет. Откинув полог. Мак вошел. Лондон сидел на ящике и держал в руке открытую банку сардин. Его невестка, смуглянка Лиза сидела на циновке и кормила малыша. Увидев Джима и Ма ка, она прикрыла его и грудь лоскутом одеяла, улыбнулась гостям и вновь занялась ребенком.
— Вовремя пришли, прямо к обеду! — усмехнулся Мак.
Лондон смутился.
— У меня кое-что осталось…
— Ты пробовал, что нам приготовили?
— Ага.
— Надеюсь, что и у ребят тоже кое-что осталось. Их надо лучше кормить, иначе они на нас бочку покатят.
— А кормить-то их, похоже, больше нечем. У меня есть еще банка сардин. Хотите?
— Не откажемся. — Мак проворно выхватил протянутую банку и мигом открыл. — Доставай-ка нож, Джим. Уговорим на пару эту баночку.
— Как у тебя рука? — спросил Лондон.
— Ничего не чувствует, — ответил Джим.
Снаружи послышались голоса.
— Вот здесь, где свет горит.
Полог приподнялся, и вошел Дик. Волосы аккуратно расчесаны, в руках — серая кепка. Серый костюм — без пятнышка, только слегка помят. И лишь по запыленным башмакам можно догадаться, что он немало прошел по сельским дорогам. Он постоял у входа, огляделся.
— Привет, Мак. Привет, Джим, — потом повернулся к кормящей. — Как дела, крошка?
У той сразу потеплели глаза, зарумянились щеки. Она кокетливо накинула одеяльный лоскут на плечи.
Мак повел рукой.
— Знакомьтесь, это — Лондон, это — Дик.
— Привет, — бросил Дик и приподнял руку. — А в городе все ж таки смекнули, что к чему.
— Не понимаю. Ты-то что здесь делаешь?
Дик вытащил из нагрудного кармана газету, протянул Маку. Тот развернул ее, и Лондон с Джимом вперились в страницу.
— Это утренний выпуск, — пояснил Дик.
— Ишь, пострел, везде поспел! — воскликнул Maк. Заголовок гласил: «Администрация поддерживает забастовку! На общем собрании окружного Совета было единогласно принято решение — обеспечить продовольствием бастующих сборщиков яблок».
— Да, похоже, смекнули, это точно! Ну и как. Дик, есть уже результаты?
— Еще бы!
Вмешался Лондон:
— Думаю, нам брыкаться не след. Хотят нас ветчиной да яйцами кормить — я не возражаю.
— Было бы чему возражать! — язвительно бросил Мак. — Они, видите ли, хотят! А не пишут в газете, что часом позже собрались снова и отменили первое решение.
— Что еще за шутки? — рыкнул Лондон. — Какого черта тогда вся болтовня?
— Знаешь, Лондон, — обратился к нему Мак, — это старый проверенный трюк. Дик бросил клич среди тех, кто нам сочувствует. И стали нам присылать еду, одеяла, деньги. А тут — эта газета. Дик, по привычке — с шапкой по кругу, а ему и говорят: «А с какой стати мы? Вон, округ вас кормит». Дик им: «Вранье все». А ему газету в нос тычут, да упрекают, дескать, ты и сам, небось, на этом руки греешь. Вот как это делается. Лондон, сегодня нам какие-нибудь продукты от округа привозили?
— Нет.
— Ну, вот, и Дик с пустыми руками пришел. Теперь понимаешь? Нас хотят взять измором. И поверь, им это-раз плюнуть, если только нам не помогут. — Он по вернулся к Дику. — Надеюсь, ты хорошо поработал с нашими доброхотами.
— Лучше некуда, — кивнул Дик. — Работа — легче легкого. Чуток бы еще поднажать. Мне от вас, ребята, нужна бумаженция, удостоверяющая, что никаких продуктов вы не получаете. И чтоб подписал самый главный.
— Идет! — согласился Лондон.
— У нас много сторонников в Торгасе. Конечно, ассоциация садовладельцев так настроила местных, что наши радетели и пикнуть в открытую боятся — попрятались, как мыши в норы. Но я до их кладовок доберусь.
— До сих пор у тебя как по маслу все шло.
— Еще бы! Правда, с одной старой девой заминка вышла. Уж очень ей хотелось помочь нашему делу, а помощь — не приведи господь!
Мак рассмеялся.
— Да тебе стоит до съестного добраться — ничто и никто не остановит, куда ж там бедной старой деве. Может, и впрямь она решила последнее отдать для нашего дела?
Дик поежился.
— Ну да, «последнее» у нее оказалось- шестнадцать топорищ.
— Вот что, сейчас получишь бумажку, что просил, и — в путь. На дорогах тебя не засекли?
— Не знаю, может, и засекли. Я на всякий случай вызвал Боба Шварца. Если меня за бродяжничество схватят — а дело, похоже, к этому идет, — Боб меня заменит.
Лондон порылся в ящике, достал бумагу, карандаш, протянул Маку, и тот написал «справку».
— Красиво у тебя получается! — восхищенно заметил Лондон.
— Правда? Ну, то-то. Может, мне и подписать за тебя, а, Лондон?
— Валяй!
— Ну и дела! — крикнул Дик. — Я и без вас мог не хуже написать! Он взял листок, тщательно сложил. Послушай-ка, Мак, говорят, одного парня кокнули?
— А ты и не знал? Джоя убили.
— Не может быть!
— Ей-богу. Он приехал с этими подонками — «подменщиками», решил было их на нашу сторону перетащить.
— Бедняга!
— Его сразу — наповал. Он и минуты не мучился.
Дик вздохнул.
— Да, от судьбы не убежишь. А Джою рано или поздно пули было не миновать. Похороны-то устроите?
— Завтра.
— Все выйдут?
Мак взглянул на Лондона.
— Какие могут быть сомнения! — фыркнул тот. Глядишь, и в городке нам посочувствуют.
— Да, Джой был бы доволен. Еще как доволен! Жаль, что он уж не увидит! Ну, мне пора. До встречи! — И, повернувшись, направился к выходу. Лиза подняла на него глаза. — До свидания, крошка. Может, и встретимся еще.
Лиза снова зарумянилась, рот чуть приоткрылся. Дик уже скрылся за пологом, а Лиза все смотрела ему вслед.
Мак снова заволновался.
— Господи! Да у них здесь круговая порука. Дик малый не промах, но если он еду не раздобудет, нам се ждать неоткуда.
— Ну что, будем помост строить к завтрашним выступлениям? спросил Джим.
Мак повернулся к Лондону:
— Ты уже распорядился?
— Завтра утром ребята его сколотят. Досок нет. Раздобыли пока только штакетины от забора. Большого помоста не выйдет.
— Не беда. Главное, чтоб всем ребятам Джоя было видно.
По лицу Лондона скользнула тревога.
— А что мне завтра говорить? Ты ж хочешь, чтоб я с речью выступал.
— К завтрашнему дню у тебя настрой будет самый боевой. Скажешь, что этот парень умер ради них всех. А если уж он жизни не пожалел, им и подавно сил щадить не надо — за себя же сражаются.
— Я речи держать не мастак, — посетовал Лондон.
— Ладно, пусть не речь. Просто поговори с ребятами. Не впервой. Просто поговори, лучше всякой речи получится.
— Ну, попробую.
Мак повернулся к молодой матери.
— Как там малыш?
Лиза покраснела, плотнее закуталась в одеяло. От длинных ресниц на щеки упала тень.
— Лучше некуда, — прошептала она. — Почти совсем и не плачет.
Полог палатки резко вздернулся, и вошел доктор, двигался он быстро и решительно, что никак не вязалось с печальным собачьим взглядом.