Константин Кропоткин
«…и просто богиня»
Модели счастья
Спасибо, что вы выбрали сайт ThankYou.ru для загрузки лицензионного контента. Спасибо, что вы используете наш способ поддержки людей, которые вас вдохновляют. Не забывайте: чем чаще вы нажимаете кнопку «Спасибо», тем больше прекрасных произведений появляется на свет!
Наташе, Лене, Анжеле, Инне Владимировне, Вере Петровне, Кате, Саше, Инне, Лаванде, Алле, Свете, Вере, Ларе, Маше, Еве, Лизе, Анне, фрау Штеффенс, маме, Отилии, Т. Толстой, А. Смирновой, фрау Шредер, фрау Кнопф, Чико, Марии, Николетте, Луизе, Кьярелле, Елене, Малке, Альбине, Неле, Тане, г-же Рынской, Анюте, Любе, Марте, Нескажукому, Монике, Зазе, Кухонной Нефертити, но, главным образом, Наташе.
СЧАСТЛИВЫЙ ДЕНЬ
ВМЕСТО ПРЕДИСЛОВИЯ
— Я вот что подумал, — сказал я утром, часов в девять. — У нас будут восемь женщин, но они не только женщины, а восемь моделей. Восемь моделей счастья.
— Почему? — спросил он. Назову его «Колей». Я с ним вместе праздник задумал. А почему проживаю вместе, пока не скажу.
— Смотри, — сказал я. — Ника замужем. Живет за городом с мужем и дочкой. У Зины муж и три любовника. Маша и Даша — ну, они друг с другом счастливы. Марьяна-большая ездит к своему в гости в Ленинград, он у нее парадно-выходной. Марьяна-маленькая при богаче гейшей. Лена одним только творчеством и живет, не знаю, есть ли кто у нашей живописицы. А Аня — она получается восьмая — недавно развелась.
— И это ты называешь счастьем?
— Если б она его измены всю жизнь терпела, то вот это было б горе… — я задумался. — Мне не нравится только, что их восемь. Если я расскажу кому-нибудь, что пригласил на восьмое марта восемь женщин, и они предъявили мне восемь моделей счастья, то меня выставят на смех. Надо избегать прямолинейных ходов. Но я же не виноват, что девятая уехала маму проведать.
— Так ты и не рассказывай.
— А зачем я тогда в магазин сходил, накупил еды три короба? Зачем ты торт печешь? Зачем я накрутил бумажек с поздравлениями разной степени идиотизма? Зачем вино, вон, стоит в холодильнике?
— Ну, мы хотим, чтобы было весело.
— Так и я того же хочу! Чтобы было весело не один раз, а много раз. Ты, вот музыку собираешь, а я слова.
— Я тебя понимаю, — сказал он. Но я в этом не уверен.
Первой пришла Аня — та, которая развелась. Она живет недалеко. Скинула мне на руки черно-белую шубку, пояснив, что это «хорь». Прошла к столу и села в солнце. Волосы у нее рыжие, а яркое солнце их еще и вызолотило, отметив и персиковые пушинки на щеках.
— Тебе к лицу развод, — сказал я. — Наверное, активируются какие-то резервы организма.
— Нет, просто последние полтора года мы жили так плохо, что дальше может быть только лучше, — по обыкновению певуче сказала она.
Я ей не поверил: мы пили с ней чай за пару месяцев до того, как она мужа выгнала; Аня цвела и делилась мелочами, которые казались мне верными приметами счастливой семейной жизни. О том, что муж ее крутит роман со своей сотрудницей, Аня еще не знала.
— В браке она была счастлива, а когда развелась, еще и похорошела, — сказал я, параллельно думая, что хорошо бы воткнуть эту фразу ее в какой-нибудь прекрасный текст про современную любовь.
Вторым номером, минут через десять, то есть где-то около полудня, пришла Марьяна-большая.
— Мне подарок преподнесли ночью, — прощебетала она, выпрастывая свое крупное тело из кашемирового пепельного пальто.
— Здорово, — сказал я. — Впереди еще целый день, а ты уже с подарком.
— Мы расстаемся, — синие глаза ее сияли, крашеные черным кудри лохматились, а лицо было, на мой вкус, бледновато.
— Больше не будешь ездить в Ленинград, — я вздохнул. — А попозже он не мог сообщить эту прекрасную новость?
— Я знала, что этим закончится. Мы смеялись всю ночь, — и по таким случаям можно, оказывается, щебетать.
Стали пить вино и кофе, икру на черный хлеб намазывать. С сервировкой мы с Колей постарались: длинный-предлинный стол был заставлен и фарфоровыми тарелками, и кружками кофейными, и бокалами для белого вина; в стеклянной вазочке почивала красная икра, обложенная льдом, на блюде курчавился миндальной стружкой бисквитный торт, а в плетеной корзинке возлежали булочки и круассаны из ближайшей кондитерской. И еще рыба была, и тарелка с колбасно-мясными ломтями. И вегетарианские соусы в судках.
— Не думал, что от расставания можно похорошеть, — эта мысль меня все не покидала. Аня развелась, Марьяна-большая рассталась. И обе прекрасно выглядели.