Райли говорил: не так, Питер преувеличивает. Док Кемп из Маккарана просто отмахивался и качал головой. Докторша заверяла, что видела в своей жизни вещи и пострашнее, особенно когда времена неспокойные и не встретишь такого бойца, чье тело не разукрашено шрамами.
Питер им не верил, но был благодарен за это неуклюжее вранье.
В канцелярии Маккарана его рапорт, разумеется, не приняли, однако живо заинтересовались причинами, почему подающий надежды, отличившийся в битве на дамбе солдат желает покинуть ряды армии НКР. Максвелл приготовил ответ заранее. Сообщил носатой женщине в лейтенантской форме, что устал от сражений, что не находит в себе больше сил биться за не свои идеалы. Выложил правду: заключил контракт по личным мотивам, но не получил ожидаемого.
– Срок вашего контракта истекает в третьей декаде ноября, – глядя в выпуклый экран терминала, сообщила женщина. – Здесь, – она кивнула, – приказ полковника Шу. Согласно ему, ваш взвод в конце осени переводится в НКР.
Подняла голову, уставилась без тени брезгливости или неприязни.
– Вам не придется больше сражаться с Легионом. Если вы испытываете какие-то психологические трудности, по таким вопросам у нас все обращаются к…
– Я всего лишь хочу уволиться, – перебил Максвелл. – Никаких трудностей. Я совершил ошибку, заключив контракт.
И все-таки ему отказали. Предложили дождаться конца осени, когда почти весь батальон, судя по документам, отправится в столицу Новой Калифорнийской Республики. Взвод Максвелла собирались расформировать – тех, кто помоложе, оставить в Маккаране, остальных перевести и наградить по заслугам. Максвелла и Райли в том числе. Сюда, в Нью-Вегас, будут откомандированы свежие силы, а бойцы, прекрасно показавшие себя во время битвы за Дамбу Гувера, заслужили немного покоя и по тысяче долларов на человека.
И никаких сражений. Легион отступил за границу Аризоны, а разные мелочи вроде рейдерских банд – это просто мелочи, они не в счет.
– Я все понял, – кивнул Питер. – Вы правы. Пожалуй, действительно дождусь, пока истечет срок. Продлевать не стану.
– Рада была помочь, – сухо улыбнувшись, женщина убрала в письменный стол так и не заполненные бланки. – Если возникнут вопросы, обращайтесь.
Он прогуливался по лагерю, посещал окраину, разговаривал с солдатами, стоящими на блокпостах. Слышал, что в недрах Саут-Вегаса активизировалась банда наркоманов, которые неизвестно откуда достали мощное энергетическое оружие и теперь дают прикурить не только случайным путникам, забредшим на их территории, но и бойцам НКР. Будто Легиона было недостаточно, будто мало ребят полегло на войне – теперь еще и «Черти» изматывают нервы, отбирают жизни.
Обозревая в бинокль унылые руины Саут-Вегаса, Максвелл видел движение среди серых остовов многоэтажных домов. Иногда в поле зрения попадали отдельные группы проклятых наркоманов, таскающих на головах шлемы из черепов браминов. Питер думал о том, как было бы здорово залечь где-нибудь на возвышенности со снайперской винтовкой и коробкой патронов…
Но после сражения на дамбе ему снова вернули привычную штурмовую, а его снайперские навыки пусть и были высоко оценены командованием, но никак не отмечены в личном деле. По крайней мере, никто не предложил перевод из штурмового отряда к снайперам, и Максвелл не знал, огорчает ли его этот факт или же ему все равно.
Тем временем жизнь военных постепенно возвращалась в привычное русло. Часть знакомых ребят отрядили на дамбу – охранять подступы к ней и подчиняться приказам полковника Кассандры Мур. Кто-то отправился в Исправительное учреждение НКР – тюрьму, заключенных которой планировали задействовать на строительстве какой-то новой дороги. Там вроде как требовался усиленный контроль.
Некоторые были переведены в военную полицию на активно развивающийся Стрип. «Под крылышко» посла Крокеру, который, невзирая на угрозу со стороны Легиона, изо всех сил налаживал дипломатические отношения с недавно обосновавшимися там Семьями.
Сам же Питер проводил дни либо на учебной площадке, либо со своими подопечными в патрулях. Иногда наведывался и на Стрип, глазел по сторонам, слушал сплетни о мистере Хаусе и разговоры о том, что Хаус никогда не прогнется под НКР.
Пролетали дни, шли недели. Медленно, тоскливо прополз первый осенний месяц. В самом его начале в положенный по закону трехнедельный отпуск ушел Райли, и Максвелл остался без своего единственного друга и собеседника. Ему предложили перевод в отряд кинологов, но он не особо ладил с животными, поэтому отказался. Однако, когда прошел слух о том, что близ городка под названием Примм орудует банда рейдеров и местным не помешала бы помощь, заинтересовался. Устав сидеть без дела, он очень надеялся, что майор Югай все уладит с командованием и отправит вглубь региона хотя бы часть своих людей. О том, чтобы оказаться в их числе, Максвелл побеспокоился заранее: договорился со своим непосредственным командиром и заодно похлопотал о Райли. Пусть сейчас тот в отпуске, но зато как вернется – уж лучше охотиться на рейдеров в горах, чем с кислой миной таскаться по осточертевшему лагерю и его окрестностям.
Так и случилось в конце сентября, когда, все обсудив с бойцами, майор сообщил полковнику Шу, что имеет в распоряжении целый взвод опытных добровольцев. Вперед отправили трех человек – разведать обстановку, пообщаться с местными, выбрать место для лагеря. Через неделю они вернулись и заверили: все формальности улажены. Тогда был получен приказ выдвигаться в путь.
Небольшая группа под командованием лейтенанта Хаксли покинула лагерь «Маккаран» рано утром и направилась на юг. Уже было известно, что в широком ущелье неподалеку от Примма расположена крупная рейдерская база. Банда, называющая себя «Гадюки», промышляет грабежами, нападая на одиноких путников и торговые караваны. Сейчас, когда ситуация в Мохаве только-только стабилизировалась, необходимо показать местным, что НКР хочет и готова их защитить.
– Не беспокоишься из-за «Гадюк»? – еле слышно, почти шепотом, осведомился Райли, когда они покинули Нью-Вегас и вышли на широкое, залитое все еще жарким сентябрьским солнцем шоссе.
Над древним потрескавшимся асфальтом с самого утра дрожало марево, а привычный городской пейзаж сменился на типичный пустошный. Светло-коричневые скалы, массивные валуны, песчаные равнины со скудной растительностью… Мохаве – не самое приветливое место на земле, в своей жизни Максвелл видал получше.
– А чего мне беспокоиться? – буркнул в жесткий воротник брони, который приподнял, закрывая нос и губы от порывов теплого ветра, швыряющегося песком. Днем стояла жара, тело покрывалось потом под толстой солдатской броней. Однако вечера и ночи – особенно под самое утро – уже были прохладными.
– Ты вроде рассказывал, что не один год с ними провел. Это ведь они? Те самые?
– Те самые. Ну и что? Все совершают ошибки. Если мне удастся пристрелить пару-тройку уродов, буду считать, что свои я искупил.
Райли что-то пробурчал, бодрым строевым шагом топая рядом. После отпуска выглядел посвежевшим и отдохнувшим. Был полон сил, не уставал рассказывать о какой-то девчонке, имя которой в голове у Максвелл не задерживалось. Он помнил лишь, что Райли познакомился с ней в офисах «Красного каравана» и теперь, кажется, на полном серьезе собирается жениться. Уже не в первый раз.
Что же до рейдеров, то Райли отчасти был прав – Максвелл все-таки беспокоился. Три года ему довелось провести среди тех, кого он теперь шел выкуривать из ущелья. Три долгих года – и под его одеждой, помимо ожоговых шрамов, скрывались витиеватые татуировки, смысла которых не знал даже тот бритоголовый торчок, что их набивал. Ноздри и целое ухо до сих пор хранили так и не заросшие следы от грубо проколотых дыр, куда Питер когда-то вставлял тяжелые стальные кольца. И ему совершенно не хотелось вспоминать все то, чем он когда-то занимался, закинувшись химией или влив в себя канистру какого-нибудь отвратительного пойла.
Подходя к Гудспрингсу – городку, расположенному в низине между внушительным скальным массивом и собственно Приммом, – Питер вдруг подумал, что это задание по-своему символично. В последние месяцы он только и делал, что размышлял о возможностях расквитаться с прошлым. Должно быть, судьба решила, что начать стоит с малого, а Легион подождет.