– Пиздят его, – хмыкнул Дрю. – И за дело пиздят, как ни взгляни… Всё! – развернувшись, он взмахнул руками. – Не на что тут больше смотреть! Разошлись все! Разошлись, я сказал! И ты вали, – велел он Шону, – чтобы духу твоего здесь не было. Еще раз увижу подобное – сам тебе вломлю.
Толпа зевак заметно поредела. Ушел и Шон, не удостоив Реджи даже словом на прощание. Дрю окинул пленника недобрым взглядом, что-то пробормотал и направился вслед за остальными, а Тара, отойдя в сторону, наблюдала, как Реджи отряхивается от песка, прижимает ладонь к затылку, подбирает свою одежду, морщась и охая.
Он не ощущал ни душевного подъема, ни удовлетворения, но покрытое ушибами тело приятно гудело после драки, и это слегка смягчало боль. Следует возвращаться к работе. Там, возле входа в пещеры, еще полно пустых бутылок, наверное, и другого мусора поприбавилось. Пока он соберет все это – уже и ужин будет готов. А после ужина – гора грязной посуды, сжигание пустых сигаретных пачек, продуктовых упаковок, старых газет и порванных журналов… Нужно просто дотянуть до вечера, вечером придет Лея с очередной дозой. Хотя временами кажется, что одной дозы в день уже мало, хочется больше, иногда при одной только мысли о химии его начинает трясти.
– Постой.
Он замер, когда его окликнули. Напрягся, чувствуя, как подходят сзади.
– А ну повернись, – велели ему, и он повернулся, поднял голову, взглянув в худое скуластое лицо без какого-либо намека на косметику и даже, как ни странно, без тату. Тара неплохо выглядела, разве что глубокие морщинки в уголках рта говорили об уже приличном возрасте.
Реджи в очередной раз подумал о том, что каким-то удивительным образом все это отребье умудряется сохранять здоровье и неплохую физическую форму, хотя ведет отвратительный, грязный образ жизни.
– Это Шон тебя так? – спросила она, указав вниз.
Реджи посмотрел на свои ребра, которые при дневном свете переливались всеми цветами радуги – от глубокого фиолетового, почти черного, до желтого.
– Не только, – ответил он и, помня о странных местных обычаях, выдавил: – Мэм.
– Часто тебе достается? – в голосе Тары не читалось никаких эмоций, и, прежде чем ответить утвердительно, Реджи отчего-то подумал, что на ее лице обязательно появится улыбка мстительного удовлетворения.
Но улыбка не появилась, женщина нахмурилась.
– Тебе нужны лекарства, – в конце концов сказала она. – Найди Сару или Лею. Скажи, что я тебя прислала за лекарствами.
– Но…
– Не спорь со мной, мальчик, – надавила Тара, между ее светлых бровей вновь нарисовались две глубокие морщины. – Делай, что сказано.
– Да, мэм, – пробормотал Реджи и облизнул покрытые уже подсохшей кровью губы.
Остаток дня прошел как всегда. За тем лишь исключением, что тычков и ругательств в свой адрес он получил, кажется, чуть меньше обычного. А под воздействием стимулятора рассосалась большая часть ушибов, подзажили ребра, затянулись царапины и ссадины. И в туалет ходить было уже не так больно, кровь больше не появлялась. Лишь к самой ночи ему снова стало плохо, его бросало то в жар, то в холод, тело сотрясал озноб, виски ломило. Он пропустил ужин, не смог затолкать в себя ни куска, обрадовался только тогда, когда пришла Лея с очередной дозой и словами, что Шон передает ему привет.
Реджи не понимал этих людей. Он не понимал, как они живут, какие идеалы ими движут, ради чего они убивают других и готовы сами умереть. Он не понимал, что происходит у них в головах, почему их женщины грубят мужчинам, мужчины дерутся между собой до крови и сломанных конечностей, а через час уже распивают виски с теми, кому недавно были готовы глотку перегрызть. Он не понимал, за что его ударил Дрю там, на площадке, и не понимал, почему Тара отнеслась к нему по-доброму. Но одно он уже знал наверняка: серьезных обид они никому не прощают. Ни своим, ни тем более чужим.
Поэтому он предполагал, что Шон отыграется за поражение, что отомстит при первом же удобном случае. И нисколько не удивился, даже не испугался, когда на следующий день, выходя из закутка, служившего общей ванной, увидел рейдера. Тот быстро глянул в коридор, молча втолкнул Реджи обратно и прикрыл за собой дверь, встав между нею и пленником.
Реджи был готов к тому, что ему здорово влетит. Ничего иного он и не ожидал, понимая: в этот раз честного боя не будет, а если он начнет сопротивляться, то прибегут и другие. Возможно – чтобы остановить своего товарища. А может, напротив, чтобы ему помочь. Поэтому он сжал челюсти и приготовился к удару… но удара не последовало.
– Ну что? Победил? – Шон усмехнулся, рассматривая Реджи в упор. – Как щенка меня чуть не уделал? Дрю, сукин сын, за словом в карман не лезет… Да не дергайся ты, – он посерьезнел, видимо все прочитав по лицу. – Не трону. У меня к тебе всего лишь разговор. Можно сказать, деловой.
Следующие несколько минут Реджи только и делал, что удивленно моргал, слушая предложение рейдера, несколько раз даже рискнул переспросить – уточнить, не ослышался ли. Но он не ослышался, Шон действительно просил показать пару-тройку эффективных приемов рукопашного боя, расписать тактику, что-нибудь посоветовать, рассказать…
– Но я не имею права… мне нельзя учить, учить могут только инструкторы.
Рейдер хохотнул, ухмыльнулся широко, немного нервно, и по блеску в его глазах, по тому, как часто он облизывает губы, перетаптывается на месте и постоянно трогает волосы и лицо, Реджи понял, что это снова винт. Уже достаточно долго находясь среди них, он научился различать признаки, определять, кто пьян, а кто просто зол; кто под кайфом, а кто устал, весел или, напротив, взбешен тем, что под ногами путается пленный легионер.
– Ты что, видел у нас тут инструкторов? Что ты несешь? Какие тут тебе, нахер, инструкторы? Покажешь мне, как драться, и, клянусь богом, приятель… если в один прекрасный день я смогу все дерьмо выбить из Рэя, то с меня целый ящик чертовой наркоты! По рукам?
Реджи несколько секунд пялился на протянутую ему ладонь с грязными ногтями. Затем протянул свою и едва уловимо поморщился, когда Шон ее пожал.
– Ну вот и договорились, – хмыкнул Шон. – Мы же договорились, не так ли?
– Договорились, – кивнул Реджи, дернул руку, но рейдер не отпускал. – Все, мне надо идти, Лея скоро…
– Забудь. Лея сегодня в рейде с Куртом и его бандой, твоя доза у меня, приятель.
– Так дай! – вырвалось помимо воли.
– Очень хочется, да?
Шон улыбнулся. Он не называл Реджи ни пидором, ни уродом. Говорил «приятель», но за этим чудилось что-то издевательское, недоброе. Реджи кивнул, и внезапно, отпустив руку, Шон ухватил его за лицо, крепко сжал пальцы, вдавив их в щеки. Притянул поближе, наклонился. Реджи напрягся, изо всех сил сдерживая себя, чтобы не вырваться и не ударить.
– Ну надо же, – сказал Шон, его хватка ослабла, пальцы смяли кожу, – морда мягонькая, совсем как у бабы. А за дозу не отсосешь?
Реджи распахнул глаза, замычал, дернулся.
– Нет? – Шон выглядел озадаченным, смотрел серьезно, без тени улыбки. Так, словно от ответа зависело что-то крайне важное. – Ну а если я зайду через час? Или через два? Бьюсь об заклад, тогда ты передумаешь.
Он резко разжал пальцы. Не удержав равновесия, Реджи взмахнул руками, ударился локтем о стену, вытаращился на рейдера.
– В чем дело? - как ни в чем не бывало поинтересовался тот. – Я же просто спросил. Но видел бы ты сейчас свою охреневшую рожу. Ради таких, мать твою, моментов стоит жить. Держи свой коктейль, – запястье ошалевшего Реджи перехватили, в ладонь что-то сунули. – Сам ширнешься. И не вздумай бежать жаловаться, – стоя вполоборота к двери, Шон погрозил пальцем. – Надеюсь, вас, пидарасов, этому тоже учили.
========== Глава 7 ==========
Не имея перед глазами ни нормального календаря, ни какого-либо его подобия, Реджи окончательно потерял счет дням. Он знал, что уже осень и что скоро с севера подуют холодные ветра. Днем по-прежнему будет светить солнце, но оно уже не станет греть так сильно, а высоко в горах выпадет белая, очень холодная крупа, которая превращается в воду, стоит взять ее в руки. Раньше, глядя в бинокль с восточного берега Колорадо, он мог видеть белые вершины далеко на севере. Вероятно, там все горы усыпаны этим и именно оттуда приходит холод по ночам.