– Семьи не ведут дел с НКР. Райты когда-то пытались, но ничего у них не выгорело. Ван Граффы против, хотят быть сами по себе. У НКР нет здесь никаких прав, нет влияния, им только и остается, что смотреть. Ну и? – заметив, что Питер закурил, она вскинула голову. – Куда теперь?
– Туда же, куда и вчера, – Питер махнул рукой. – Мне снова надо выпить. И, кажется, бабло на исходе. Пора искать хоть какую-то чертову работу.
========== Глава 3 ==========
– Это же бессмысленно.
Сделав несколько шагов по комнате, Реджи остановился возле зеркала. Присмотрелся. Крошечный прыщик на подбородке, замеченный еще утром, к вечеру вроде как увеличился. Он зудел и побаливал, если надавить. Его так и тянуло сковырнуть, но было как-то неловко делать это при Дюпоне.
– Какая-то глупость. Я же не центурион, не декан… Даже не воин, – он натолкнулся на свое отражение в зеркале и едва заметно поморщился. – Я никто. Республике не будет от меня никакого проку.
Никто.
Выдержать собственный взгляд, устремленный с залапанной зеркальной поверхности, оказалось совсем не просто. Сложнее, чем те, откровенно враждебные, из зрительного зала. Реджи не беспокоился из-за враждебности, ведь Дюпон и вооруженная охрана гарантировали безопасность. Куда сильнее волновало, что представители НКР пытаются достичь какого-то соглашения с владельцем бойцовского клуба. К счастью, тот не шел на попятную, и Реджи раз за разом уговаривал себя, что причин для тревоги нет.
– Идут на принцип, – пояснил Дюпон и шевельнулся, отчего табурет под ним протяжно скрипнул. – Предложили сделку, но я отказался.
– Что за сделка? – на этот раз Реджи поймал взгляд Дюпона, и тот хмыкнул:
– Неважно. Я же отказался. Я говорил, что ты будешь в безопасности. Я держу свое слово. Если придут еще раз, придется переговорить с… Чем ты там занят?
– Ничем, – бросил Реджи, продолжая рассматривать и трогать кончиком пальца выпуклый бугорок. – А сколько раз уже приходили?
Дюпон некоторое время молчал, прежде чем неохотно ответить:
– Четыре. В последний раз Алана с парнями просто выставили их вон. Я сказал, что сделок не будет, и, пока Нью-Рино независим, мне плевать на конфликты Республики и Легиона Цезаря.
Он говорил бодро, однако выглядел озабоченным. У гуля не было бровей, которые можно нахмурить. Почти не оставалось кожи, которая могла бы выдать эмоции морщинами. Но что-то определенно было не так.
– В чем же тогда дело? – спросил Реджи. – Какие-то проблемы?
– Я бы не назвал это проблемами, но есть кое-что… В общем-то, дело обычное. Тебе о чем-нибудь говорит слово «якудза»?
Подперев спиной стену, Реджи скрестил руки на груди и покачал головой. Это слово он слышал впервые, и оно казалось смешным, каким-то неказистым, плохо ложилось на язык.
– Это почти как здешние Семьи, – сообщил Дюпон. – Только проще, старше и… немного злее. Они контролируют окрестные территории, которые не успела захватить НКР, в Рино их почти не видно. Хотя некоторые местные боссы несколько лет назад пошли с ними на контакт. Знаешь, деньги, товары, услуги… Я обычно не вникаю в эти дела. У них свой бизнес, у меня – свой. Но подвернись возможность наладить связи, я бы постарался ею воспользоваться.
– Это… захватывающе.
Дюпон усмехнулся:
– Не язви, лучше внимательно меня послушай.
Реджи кивнул. Он не привык лгать и притворяться, но делать это оказалось не так сложно, как думалось вначале. Нужно следить за языком и выполнять все требования. Стараться изо всех сил, чтобы к нему прониклись доверием и ослабили контроль. Сейчас от него ждали внимания и интереса – значит, нужно изобразить внимание и интерес.
– В первый раз я вежливо отказал, – вновь раздался дребезжащий голос. – Предлагали не самые плохие деньги, но, когда я сообщил, сколько выложил за тебя в Мохаве, этим ребятам нечем было крыть.
– Очень здорово, – Реджи фыркнул. – Им-то я зачем?
– Подожди, – гуль махнул рукой. – Мы до этого еще дойдем. В общем, я отказался. Но на днях эта дамочка явилась снова. Аккурат после боя, и на этот раз я более внимательно выслушал ее предложение. Подумал… подумал знаешь о чем? О твоих же интересах. Подумал о тебе, сынок. Надеюсь, ты это оценишь.
Реджи, поймав себя на том, что снова теребит несчастный прыщик, замер, опустил руку. Сказанное прозвучало настолько невнятно и подозрительно, что невозможно было не встревожиться.
– Ты о чем-то с ней договорился, – понял он. – О чем?
– Помнишь, я обещал, что найду, чем скрасить твой досуг? Вот я и нашел, – Дюпон натянуто улыбнулся, отчего его лицо отнюдь не стало привлекательнее. – Ты здоровый семнадцатилетний юноша, и, помимо журналов и сладостей, у тебя наверняка есть другие желания и потребности. Естественные, личные, заложенные самой природой. Будет подло, даже жестоко с моей стороны мешать тебе их реализовать. Да и здоровью твоему это на пользу не пойдет. И поэтому я сказал ей, что побеседую с тобой. Как ты решишь, так и поступим.
– Стой. Нет, постой… О чем мы сейчас вообще говорим?
– О том, что ты звезда, сынок. Еще и трех месяцев не прошло, а ты уже прославился на весь город. А за знаменитостями всегда следует толпа восторженных поклонников и трепетных фанаток. Спроси вон… да у того же Дюка. За ним когда-то девчонки так и бегали!
Реджи моргнул. Наморщил лоб, пытаясь сообразить, что к чему, вспомнить, кто такие фанатки и чем они отличаются от фанатиков. Звучало очень похоже, но к лицу Дюпона приклеилась улыбка, и, скорее всего, за этим словом на самом деле не кроется ничего плохого, ничего опасного. Даже, возможно, наоборот.
– Но с тобой у нас все иначе, – продолжал Дюпон, – и разве это правильно? Разве это справедливо? Я поразмыслил и понял, что нет. Ты выглядишь старше своих лет, отлично сложен и великолепно смотришься на арене. Совсем не похож на жилистых, нескладных подростков пустошей. В любой другой ситуации мне и не пришлось бы выступать посредником, но раз мы имеем то, что имеем…
– Да что за вздор?! – выпалил Реджи, до которого наконец начало доходить, к чему клонит говорливый гуль. – Ты хотел, чтобы я дрался, – и я дерусь, но у нас не было уговора…
Дюпон поднял ладонь.
– У нас вообще не было никаких уговоров, – негромко напомнил он. – В основе наших с тобой взаимоотношений лежат несколько иные принципы. Но я не стану на тебя давить, – он покачал головой. – Нет, приятель, не стану. Я просто хотел сделать лучше для тебя, но, как я понимаю, слухи не врут.
Реджи насторожился:
– Что еще за слухи?
– О некоторых специфичных порядках в Легионе Цезаря, – охотно пояснил Дюпон. – Мне не раз говорили, что там у вас не только преданность и дисциплина, но и… особые внеуставные отношения. И я, будучи человеком свободных взглядов, никого не возьмусь осуждать. Хотя, глядя на тебя, сынок, никогда бы такого не подумал.
– О чем ты… Черт, да не в этом дело! Просто… не было у меня возможностей. Не было, понятно? А вот это… это все чушь, – Реджи понизил голос, едва Дюпон предостерегающе качнул головой. – Полная чушь. Глупые сплетни.
– Неужели? А ведь кого ни спроси…
– Вранье. За такие вещи полагается смертная казнь. Они против природы, против человеческого естества. Нам говорили, что союз, не способный принести плоды…
Перехватив скучающий взгляд Дюпона, Реджи замолчал и погрузился в раздумья.
Фанатка. Звучало по-прежнему странно, но общую суть он уловил и также понял, что, кажется, в этом городе фанатки – нечто в порядке вещей. Привычное и… доступное?
– Но я все понял. Нет так нет, – Дюпон поднялся и, подхватив шляпу, развернулся в сторону выхода. – Ты потом, конечно, еще не раз пожалеешь об упущенных шансах. А я – о нереализованных возможностях и контактах, которые мне так и не удалось установить. Да и леди, между нами говоря, молода и весьма недурна собой. При нужных мне связях и при деньгах, с которыми готова расстаться. Но раз тебя это не интересует…
– Нет-нет, подожди, – Реджи встрепенулся, едва Дюпон сделал несколько шагов в направлении двери. – Готова расстаться?.. Она что, в самом деле тебе платит?