— «Боже, пусть в этих документах всё будет хорошо. — Мысленно произнесла она. — Если будет ещё одна ошибка. То меня здесь не только четвертуют, но затем ещё сожгут на инквизиторском костре, а пепел развеют по ветру».
Но не успела она углубиться в документы, как к ней подошла Мимоза.
— Наконец ты осталась одна. — Сказала девушка, присаживаясь на стул возле её стола. — Ну ты и озадачила нас вчера, особенно княгиню. Она же пятнами пошла, узнав, что вы с Лео уехали вдвоём к геологам. И, если бы не Василий, она полетела бы за вами на своём помеле.
— Не уж-то она так… ревнива? Почему?
— Да она влюбилась в Леонарда с первой минуты его появления. Ты не видишь, как она на него смотрит? Готова сожрать бедного Лео с потрохами.
Джил засмеялась и ответила. — Подавится или отравиться его ядом. Он же в горле застревает своей колкостью! Что ни слово, то колючка. Что ни взгляд, то … насмешка.
Мимоза смотрела на неё с удивлением.
— Ты о ком говоришь, о Лео? — Девушка замотала головой. — Нет, ты ошибаешься. Он — сама доброта и отзывчивость. Мне иногда даже жаль, что я влюблена в Глеба, а не в Лео. Моему Глебушку не хватает чуткости Лео и его умению околдовать девушку. Хотя, нет, что бы околдовать. Да ещё моего Глеба? Нет…
Теперь Джил смотрела на неё с удивлением.
— По-моему мы говорим о разном человеке. — Сказала Джил. — Но оставим его в покое. Ты лучше расскажи мне, как вы встретились с Глебом на стеклянном мосту в Китае. Мне рассказал об этом Лео, когда мы сегодня утром ели яблоко его мамы.
Мимоза на мгновение «зависла», а затем произнесла. — Только, не дай Бог, об этом яблоке узнает наша Ольга. Она же тебя…
— На костре сожжёт. Знаю, уже предупреждена о её любви к огню. Лучше расскажи свою историю.
Мимоза «засияла солнышком» и заговорила. — Это был самый счастливый день в моей жизни, Джульетта, хотя начался он с того, что у моей спортивной обуви оторвала подошва. И надо же где? В Китае у горы Тайханьшань. Господи, целый день учила это название. — Усмехнулась она. — Мы приехали с туристами, пройтись по «Трескающемуся стеклянному мосту». Я успела только выйти из автобуса и… тут же потеряла подошву с одной кроссовки. Видно она приехала к себе на родину, что бы там остаться! Я была в отчаянье. Мне кое-как привязала её к ноге даже не помню чем. В общем, с такой обувью я вступила на этот мост.
— Мимоза, а почему мост называется «Трескающий»?
— Из-за спецэффектов. Идёшь по нему, как по воздуху. Страшно! Душа готова расстаться с телом и вдруг. Стекло под ногами начинает трескаться, да так натурально! И даже звук есть трескающегося стекла. Ну, конечно, всё для развлечения туристов. — Мимоза положила ладошки на свои раскрасневшиеся щёки. — Даже сейчас, вспоминая, со стыда горю.
Девушка быстро встала и подошла к чайному столику. Налила себе воды в стакан и вернулась к Джил.
— Так вот, иду я по этому мосту, жду, когда он подо мной треснет. Думаю, что выдержу этого, потому что предупреждена. И вдруг… — Она отпила глоток воды и сказала. — Моя подошва вновь отваливается с моей ноги, а я одна. Все мои туристы идут позади меня и отстали. А я иду впереди и не боюсь. Даже голова не кружится. И вдруг подошва моя осталась на стекле моста, а я сделала без неё два шага вперёд и чуть не упала от неожиданности, потому что подо мной начался «спецэффект моста».…
— Ну, и что дальше? — Не выдержала Джил её молчания.
— А дальше… я вижу, как моя подошва летит в меня, и слышу русскую брань. — Девушка рассмеялась. — Это мне сейчас смешно, а тогда было не до смеха. Треск и вид этого стекла испугал до полусмерти, да ещё одна нога чувствует холод стекла, а ухо слышит русскую брань. Ужас?!
— Да, сочувствую. — Произнесла Джил. — Что дальше?
— А дальше это русский нахал тоже получил от меня в ответ и мою подошву, которая угодила мне в колено и было больно, и русскую брань, только … женскую.
— И это был Глеб? — С восхищением спросила Джил.
Мимоза кивнула и вновь расцвела в улыбке.
— Господи, до чего же он был хорош! — Заговорила она. — Правда, это я не сразу заметила. Я была зла на него и на подошву. Помню, что пожелала ему в тот момент тоже лишиться не только подошвы… Я пожелала ему, что бы лямки его рюкзака оборвались, что бы при каждом его шаге мост под ним трескался, что бы, в конце концов, он влюбился в китаянку, а она бы ему отказала!
Джил невольно рассмеялась.
— Вот и он рассмеялся так же, как и ты. А потом… — Мимоза закатила глаза к небу. — А потом он поднял меня на руки и понёс по мосту на удивление всем! И нашим туристам и всем китайцам. Нас даже фотографировали! Представляешь глаза китайцев?