- Что-то поздно сегодня. Нервишки подводят, наверное, - сказал Гордин.
Сергей тоже стал замечать, что гитлеровцы начали изменять своему принципу, или, как его назвал Морщаков, неписаному закону: «Взошло солнце - война, а зашло - конец войне, отдых».
Тяжело урча, подъехал дикап Петрова.
- Давно началось? - спросил он, выйдя из машины.
- Только что товарищ генерал, - ответил лейтенант! - Сегодня даже не дождались авиации.
- Появится еще, - кивнул Петров, пожимая руку подошедшему Богданову.
Генерал посмотрел в бинокль на вражеские позиции.
- Поберегите снаряды. Скоро пригодятся.
- Что-нибудь новое ожидается?
- У нас каждый день новое, - пошутил Петров, - так что нам не привыкать; так что ли, пулеметчик? - Он дружески подмигнул Гордину. И обращаясь к Богданову, спросил: - В полку Галиева, Николай Васильевич, есть твои передовые наблюдательные пункты?
- Есть. С этим полком у нас тесная связь.
- Это хорошо, - одобрил генерал, - только учти, ночью части дивизии будут отведены к Сухому лиману.
- Дивизия отойдет? - удивился Богданов. - Почему?
- Видишь ли, - пояснил Петров, - отвод :на новый рубеж значительно облегчит положение частей дивизии, так как сократится фронт обороны.
Богданов на секунду задумался.
- Но, - возразил он, - овладев побережьем Черного моря, от Бугаза до Сухого лимана, противник сузит кольцо...
- И возникнет угроза прорыва нашей обороны на всю ее глубину, - продолжил Петров. - Ты это хотел сказать? - Генерал нахмурился. - Да. Могу еще добавить, что возможность маневра наших кораблей в районе Одессы значительно уменьшится, .так как и сам порт и входящие в него суда попадут в радиус действия артиллерии врага. Вот так. Поэтому заход в порт кораблей будет осуществляться ночью. Или днем под прикрытием дымовой завесы.
- А что же мы от этого выиграем? - опросил Богданов.
- Не понял? - воскликнул Петров. - А еще артиллерист!
- Корабли Черноморского флота получат возможность поддержать огнем корабельной артиллерии каждый сектор обороны, - высказал предположение Богданов.
- Верно. Представляешь насколько повысится плотность огня? На войне, Николай Васильевич, далеко не всегда удается делать то, что хочется. Сейчас необходима отступить.
- Вы хотите сказать, что отвод дивизии на рубеж Сухого лимана ликвидирует угрозу прорыва противника на всю глубину?
- Вот именно, - улыбнулся Петров. - «Нет худа без добра». Эту пословицу напомнил мне вчера адмирал Жуков.
Когда генерал уехал, Сергей взял коробку с шахматами, которую где-то раздобыл Морщаков, и расставил фигуры.
- С кем играете? - спросил подошедший Богданов.
- Нет партнера, - поднявшись, сказал Сергей.
- Садитесь, - остановил его Богданов, - партнера, говорите, нет? Ну что же, придется разрешить вам обыграть командира полка.
Партия развивалась спокойно. Сергею очень хотелось не ударить в грязь лицом перед Богдановым, и лейтенант затеял очень рискованную комбинацию. После нескольких ходов майор действительно призадумался. Сергей посмотрел на озабоченное лицо майора. Высокий лоб Богданова прорезала складка. Темно-серые, запавшие от усталости и недосыпания глаза сузились.
- Шах! - объявил майор, делая ход слоном. - Еще раз шах, - повторил он. - А теперь через два-три хода - неизбежный мат...
Березин молчал. Он сосредоточенно искал выход из создавшегося положения. Не хотелось мирпться с мыслью, что партия проиграна.
- Сдаетесь? - спросил Богданов.
- Нет, - упрямо качнул головой Сергей.
- Закурите. - Майор протянул ему коробку «Казбека». - Напрасно упорствуете. В таком положении даже Ботвинник прекратил бы игру.
Сергей сделал ход.
- Ах вот что, - усмехнулся Николай Васильевич. - Продолжаете сражаться. Верите в себя. Это хорошо. Без веры нет и победы. А мы ответим вот так. Шах!
Следующие два хода прошли в обоюдном молчании.
Пролетело несколько напряженных минут.
- Слабый ход, - сказал майор. - Вы проиграли. ШахГ Еще раз шах - и мат! - объявил Богданов. - На сегодня довольно. - И он посмотрел на часы.
Через полчаса Богданов и Иващенко уже проезжали мимо огневых позиций третьего дивизиона, направляясь, в первый дивизион.
- Не нравится мне это затишье, - проговорил Богданов.
Машина выехала на дорогу, ведущую к первой заставе, повернула в сторону и, легко взяв подъем, помчалась вдоль гребня.
Богданов посмотрел вниз, в лощину, где под маскировочными сетями, прикрытыми травой и листьями, виднелись стволы орудий.
- Стой! - вдруг остановил шофера майор. - Вы только взгляните, - обратился он к комиссару. - Нет, вьв только посмотрите...
Старший политрук увидел траву, прикрывавшую маскировочные сети, натянутые над орудиями.
Теперь. Иващенко понял, о чем говорит майор. На зеленом поле .на одинаковом расстоянии друг от друга желтели четыре больших пятна.
- Девятая! - сказал Иващенко.
- Да, девятая, - подтвердил майор, наводя бинокль.
- Утром этого не было, - развел руками комиссар. - Стало быть, после обеда Таиров придумал.
- Придется заехать. Прямо, - сказал Богданов Мастихину, и машина легко покатилась вниз.
На огневых позициях батареи заметили эмку.
Машина была уже недалеко от орудий, когда батарейный запевала затянул:
Гремят орудия над морем,
Вздымая смерчи к облакам.
Кровавый хищник смерть и горе
Несет к цветущим берегам...
Богданов прислушался. А группа бойцов подхватила::
Нет, не бывать в Одессе гадам,
Не видеть наших берегов,
Лихих богдановцев снаряды
Летят на головы врагов...
- Что это за песня? - спросил майор у Иващенко.
Старший политрук сделал вид, что не слышал вопроса.
...И там, где танки подползали,
Где злобный враг бросался в бой,
Там груды битого металла,
Там трупы высятся горой...
Бойды дружно грянули последние строки куплета:
...Вперед, богдановцы-орлята!
Страна вас к подвигу зовет!
- Эта песня в сегодняшней газете напечатана. Хотел сюрприз вам сделать, да стало быть не вышло, - признался Иващенко. - Впрочем, получилось как сюрприз...
Богданов молчал. Машина въехала на огневые позиции ?и остановилась у крайнего правого орудия. К 1ним, печатая шаг, подошел Таиров и, отдав рапорт, вытянулся, как .видно ожидая похвалы.
- Кто придумал такую маскировку? - поздоровавшись, спросил майор.
- Я! - поспешил доложить лейтенант.
- А я сомневался!.. - Богданов укоризненно посмотрел на Таирова. - Разве вы не различаете цвета? Ведь это не маскировка, а целеуказание для бомбежки. А вы, Таиров, не раз, конечно, поднимались в воздух для корректировки и знаете, что с высоты любой клочок другого цвета виден, как белое на черном фоне. Наше с вами счастье, что авиация врага не летала сегодня после обеда. Прикажите немедленно убрать. - И, отойдя от растерянного лейтенанта, Богданов подошел к бойцам.
- Спасибо за песню, - тепло сказал он. - Большое спасибо.
После посещения батареи Богданов и Иващенко некоторое время ехали молча. Богданов был взволнован. Он вспомнил все пережитое за эти два месяца. И откуда только брались у людей силы? Он чувствовал себя в долгу перед ними...
Наступление переносится
Богданов был уверен, что наступившая передышка продлится недолго. И верно. На третий день рано утром разрывы вражеских снарядов и мин вновь опоясали подступы к городу.