И четвертый день кончается успешно для севастопольцев. Гвардейцы отбили атаку танков. Но бой не утихает и ночью. К рассвету 11 июня ударные группировки гитлеровцев овладели полустанком Мекензиевы Горы, но к вечеру их оттуда выбили. А 12 июня силы обороняющихся удесятерила телеграмма, полученная из Ставки:
«Вице-адмиралу Октябрьскому, генерал-майору Петрову!
Горячо приветствую доблестных защитников Севастополя - красноармейцев, краснофлотцев, командиров и комиссаров, мужественно отстаивающих каждую пядь советской земли... Самоотверженная борьба севастопольцев служит примером героизма для всей Красной Армии и советского народа. Уверен, что славные защитники Севастополя с достоинством и честью выполнят свой долг перед Родиной.
Сталин».
267-й день сражается Севастополь. 267-й день теперь уже 230-тысячная армия гитлеровцев не может преодолеть четырнадцать километров, отделяющие ее от города. Фашисты остервенело бомбят, бомбят и бомбят. Тают ряды защитников Севастополя. Не хватает боеприпасов. Гитлеровцы захватили плацдарм на берегу Северной бухты и продвигаются к центру города. Развалины домов по нескольку раз переходят из рук в руки.
Богданов видел, что начиная с 24 июня положение его полка становилось все более тяжелым. Особенно его волновала судьба окруженного противником первого дивизиона.
Не добившись успеха в попытке отрезать войска восточной части оборонительного сектора, гитлеровцы с 26 июня начали наносить новые удары, чтобы уничтожить полк по частям.
По окруженным на Сапун-горе артиллеристам первого дивизиона гитлеровцы выпустили несколько тысяч снарядов, а затем атаковали их. Больше суток Богданов беспрерывно держал связь с дивизионом. Артиллеристы отражали многочисленные атаки танков и пехоты врага, решительными штыковыми ударами уничтожали автоматчиков.
- Умираем, но не сдаемся! - передал Керцман с Сапун-горы открытым текстом.
«...Они продолжали сражаться, расстреливая и забрасывая гранатами наседавших со всех сторон фашистов, а потом, когда не было уже иного выхода, взорвали орудия на противотанковых минах. Так погиб первый дивизион...» - записал Богданов в журнале боевых действий полка.
Ночью на заседании Военного совета, которое проходило в сотне метров от передовой, на 35-й береговой батарее, командующий Севастопольским оборонительным районом вице-адмирал Октябрьский зачитал приказ Ставки об эвакуации защитников Севастополя, которые, как говорилось в приказе, «с честью выполнили свой долг».
Семь орудий и сто восемнадцать человек, - все, что оставалось от полка, раненый Богданов с боем провел по Херсонесскому полуострову. Танки гитлеровцев буквально «висели на хвосте» орудий.
В бухте Мраморная, в двухстах метрах от моря, орудия развернулись к бою. 1 июля гитлеровцы трижды пытались взять штурмом позиции артиллеристов, чапаевцев и моряков, но батарея старшего лейтенанта Петра Минаков а трижды в упор расстреливала атакующих. Потом кончились боеприпасы. По команде Богданова орудийные затворы полетели в море. Под пушки подвели тол..
- Рус, сдавайся! - надрывался репродуктор.
Полковник, обернувшись, что-то сказал Шлепневу, и через несколько минут над замолчавшими орудиями взвилось гвардейское Знамя полка.
Темнело. Атаки гитлеровцев становились все реже. Около полуночи Богданову передали радиограмму, потом все увидели возле самого берега небольшое рыбачье судно.
«Шхуна может принять на борт не больше тридцати человек. Значит, только раненых, - лихорадочно думал Богданов. - А куда остальных?!»
- Керцман остался на Сапун-горе, - вслух произнес он. - А я останусь здесь, с вами.
- Но вы ранены, - убеждал его Проворный, - все равно вы не будете полноценным бойцом. А нам предстоит не только пробиться в горы, но и совершить при этом длительный форсированный марш.
- Не могу.
Раненые были перевезены, но шхуна не уходила.
Богданов молчал. Комиссар понимал, какая борьба происходит в нем.
- Так надо, Николай Васильевич, - повторил он.
Со стороны Балаклавы донесся приближающийся гул моторов.
- Катера! - Комиссар посмотрел на Богданова. - Потопят раненых...
Проворный почти насильно отвел командира полка к шлюпке.
- Я не прощаюсь, мы пробьемся в горы, - сказал комиссар, и они обнялись.
Через полчаса шхуна пришвартовалась к подводной лодке и, высадив людей, ушла. Богданов увидел в лодке Петрова и начальника штаба армии генерала Н. И. Крылова, раненного в этот день на передовой.
Снова послышался гул моторов, и из темноты на светлую дорожку, протянувшуюся через всю бухту, выскочили торпедные катера.
- Погружаться бессмысленно, - спокойно сказал Петров, - забросают глубинными бомбами.
Катера с ревом промчались мимо, не заметив лодку.
- Они скоро вернутся, нужно уходить, - сказал капитан.
- Я не могу уйти, - ответил Петров. - Должны подойти еще одна или две шхуны, на них наши люди, раненые...
На берегу вспыхнуло пламя, до лодки донесся взрыв.
- Они взорвали орудия! - воскликнул Богданов. - И атакуют!
Он всматривался в темноту, словно мог увидеть, что происходит там, в Мраморной бухте...
Ему кажется, что он видит убитых товарищей: Иващенко, Керцмана, Веселого, Гончара... Богданов ловит себя на том, что пытается говорить с ними, как с живыми, будто они тоже стоят рядом с ним у ограждения рубки.
Вторая шхуна подошла через два часа. На ней прибыло еще тридцать раненых. Люди заполнили все отсеки.
- На лодке сто тридцать человек, - доложил командир. - Столько еще не перевозила пи одна средняя лодка.
- Придется уходить, - говорит Петров.
- Задраены люки. Лодка погружается.
Богданов не слышит, как о борта в последний раз ударяются волны Севастопольского рейда. Гвардии полковник думает, удалось ли пробиться его товарищам? Об этом он узнает не раньше утра. Одна из береговых батарей еще держит связь с Большой землей. Ему кажется, что этой ночи не будет конца. Но ведь так не бывает, чтобы не было утра? Оно обязательно наступит!
Послесловие
8 октября-1942 года Указом Президиума Верховного Совета СССР командиру 18-го гвардейского Краснознаменного артиллерийского полка гвардии полковнику Богданову Николаю Васильевичу присвоено звание Героя Советского Союза.
В январе 1943 года гвардии полковнику Богданову предложили должность начальника артиллерийского училища, но он стремился на фронт, и его желание было удовлетворено.
И опять громят врага артиллеристы под командованием Николая Богданова, теперь уже командира 20-й артиллерийской дивизии прорыва.
Курская дуга... Орел... Брянск...
3 октября 1943 года Николай Васильевич погиб в бою. Его похоронили в Брянске.
Приказом Министра обороны СССР Герой Советского Союза гвардии полковник Н. В. Богданов зачислен навечно в списки Коломенского высшего артиллерийского командного ордена Ленина, Краснознаменного училища имени Октябрьской революции.
Содержание
Приказ Министра обороны СССР
Доверие
Две точки зрения
Буденный приехал!
Разговор по душам
Накануне
Подготовка к инспекторской
Боевая стрельба
Переезд в Гнаденталь
Новый командир батареи
Последние мирные дни
Богдановцы
Первое сражение
Одесса вступает в бой
Здравствуй, Голядкин
Ни шагу назад!
Будни обороны
Сюрприз
Наступление переносится
Гвардейцы
Севастополь не сдавать
Подвиг комиссара
Гвардейское Знамя
И пусть наступит утро!
Послесловие