- Я хотела бы остаться с тобой, - выпалила она.
Тиаго закрыл на несколько секунд глаза.
- Ты чувствуешь это? - призрак наклонился и попытался прижаться губами ко лбу Карины.
- Как тепло и легкое касание, - девушке казалось, что удары сердца грохочут у нее в ушах.
- И я как тепло и легкое касание, - нежно прошептал Тиаго, заглядывая Карине в глаза.
- Это плохо?- Карина, смутившись, заставила себя чуть отстраниться.
- Это прекрасно, хоть я и не знаю, положено ли призраку что-то ощущать. Но тебе захочется настоящих прикосновений, семьи, жизни. Сколько времени ты сможешь проводить в своей комнате, общаясь с мужчиной, сквозь которого можно разглядеть стену, прежде чем ты действительно станешь сходить с ума?
- С тобой я, хотя бы, могу поговорить, - пробормотала Карина. И повинуясь порыву, поднесла ладонь туда, где когда-то у Тиаго билось сердце.
- Я готова поклясться, что под моими пальцами горячая кожа, - жарко зашептала она, дивясь своим бесстыдству и смелости. - Может быть, притвориться безумной - не самая плохая идея? Скажи, ты чувствуешь... - Карина осеклась, перехватив взгляд Тиаго, полный такой неизбывной тоски, что девушке стало жутко.
- Ты хочешь уйти, - опустила Карина руку. - Какая же я глупая. Сорок лет ждать, когда у тебя появится возможность и слушать, как в запальчивом эгоизме я...
- Тс-ссс, querida, - так интимно и ласково прижал палец к ее губам призрак, что у Карины сладко свело низ живота. - Я остался бы, если б по моим венам текла кровь. Но я никто, и я очень устал. Даниэл не обидит тебя, я смогу быть спокоен. Помоги мне уйти.
- А если дело не в статуе? - уцепилась за последнюю соломинку Карина.
- Тогда я проведу еще вечность, вспоминая тебя, - твердо ответил Тиаго.
Сердце Карины, казалось, пропустило два удара, а затем забилось почти ровно.
- Когда Даниэл сделает предложение. - Кивнула она. - Когда я свяжу себя словом по рукам и ногам.
Морщинка меж бровей призрака разгладилась.
- А сейчас... расскажи мне, что это за неведомая страна, о которой ты грезил? - легла Карина на пол, подперев подбородок руками. Тиаго опустился рядом.
Проходившая мимо комнаты юной леди служанка остановилась, услышав смех за дверью и приглушенный голос молодой госпожи.
- Эка беда. Все-таки головой она помраченная, сама с собой разговаривать, - сокрушенно покачала головой служанка.
***
Во вторник она спустилась к завтраку, зевая - ведь Тиаго до рассвета рассказывал ей о корабле со скрипучими мачтами и хлопающими на ветру парусами.
***
В среду она провела весь день в комнате, тыча пальцем в сад и рассказывая о том, почему красные розы ей нравятся больше белых.
***
В четверг Тиаго сказал, что ему категорически не нравится лорд Байрон, и не понятно, отчего Карина в восторге от этого, ныне покойного, хлыща.
***
В пятницу Карина, прикрывая лист рукой, написала "Я тебя лю..." (зачеркнуто), "Не уходи" (зачеркнуто) и, устыдившись и засмущавшись, скомкала лист.
***
В субботу Тиаго был молчалив, рассеян, и, когда молчание становилось слишком пугающим, пел Карине песни на испанском, своим глубоким, бархатным голосом.
***
Проклятое воскресение слилось у Карины в череду мучительных минут.
Охваченная чувством тревоги и приближающейся потери, полностью опустошенная, но вынужденная улыбаться, она стояла с родителями и леди Скоутер, встречая сэра Рошуса и Даниэла. На ней было нежно-голубое платье, лично выбранное матерью; ткань ласкала руки, обвивалась вокруг ног и мысли Карины были где угодно, только не рядом с отцом, приглашающим Даниэла и сэра Рошуса немного поохотиться на уток перед обедом.
Карина ненавидела охоту так же сильно, как ненавидела мармелад, глухое одиночество и глупых людей, коими была полна ее жизнь до сих пор.
Тугая струна внутри девушки все натягивалась и натягивалась: когда мужчины уехали к озеру, когда разразилась гроза, и леди Вейсер и леди Скоутер, охая, послали слугу прямо под ливень, найти лорда Вейсера и гостей и убедиться, что с ними все в порядке.
Когда все вернулись - вымокшие до нитки, продрогшие, Карина обмолвилась, что, очевидно, следует немедленно обсохнуть и быть может сэру Рошусу и Даниэлу стоит уехать домой?
Потрясенная вопиющей невежливостью и бестактностью дочери, леди Вейсер с утроенными силами принялась хлопотать вокруг Данэла и его отца, заодно отправив слуг в имение, привезти сухую одежду.
- Не потерплю, чтобы наши чудесные планы на обед были нарушены из-за каприза погоды, - обворожительно улыбалась леди Вейсер и сэр Рошус, кидая заинтересованные взгляды на леди Скоутер, охотно соглашался и вытягивал ноги ближе к огню.