Вчера были у тов.Ракоши, отчитывались о работе делегации, он очень интересовался и просил составить очень подробный материал, так что у меня теперь работы по горло. По всей стране сейчас проходят отчеты-выборы в наших организациях. Активность на собраниях и приток несоюзной молодежи просто невиданный. Это пока не наша заслуга, а влияние мероприятий, проведенных партией за последние месяцы. Но от нашей ( в частности делегации) работы в очень большой степени зависит, насколько этот подъем удастся закрепить и развить. Я пишу и не знаю, интересно ли тебе это. Мы ведь никогда с тобой не говорили о моей работе.
У нас на работе есть маленькая парикмахерская. Старик-парикмахер здорово разбирается в живописи и в парикмахерской всегда небольшая выставка картин. Сегодня он показал мне очень хорошую картину известного голландского художника. Первоначально он был подмастерьем у кузнеца. Влюбился в дочь одного художника. Она заявила, что выйдет замуж только за художника. И он стал писать замечательные картины, стал одним из лучших художников своего времени. Любовь сделала его художником! А ты говоришь…
Линусь, я забыл тебя спросить, из какой оперы Аренского Песня певца за сценой?
Только что вернулся с матча. Выиграли! И представь себе, я играл лучше, чем в последний раз до отъезда. Это интересное явление: я иногда мысленно дохожу до некоторых вещей быстрее, чем на практике.
Родная моя, я не оставил тебе номер своего телефона: 221-984. Если что, звони.
По радио передают арию Далилы. Везде любовь! Но больше всего ее в моем сердце.
Твой Женя
25.XII. 53 г.
Линусь, любимая моя!
Сегодня выходной (у нас еще существует рождество), и я спешу использовать свободную минуту, чтобы написать тебе. Как видишь, я не соблюдаю график и писал бы чаще, если бы позволяло время. Это не принцип, моя родная, это физическая потребность: делиться с тобой всем, что только можно изложить на бумаге. А когда можно будет сесть с тобою рядом, положить голову на твое плечо и говорить все, что есть на душе! Это должно быть скоро, иначе я сойду с ума. Я видел тебя последний раз 12 дней тому назад, но мне кажется, что с тех пор прошла целая вечность.
Теперь о самом главном: я говорил со своим начальством о наших планах. Он выразил мнение, что вариант поездки с делегацией в течение года не очень реален, лучше второй вариант – ехать самому, в частном порядке. Это, конечно, вернее, здесь трудности чисто материального порядка, преодолимые, конечно. Я продумал еще раз все наши возможности и пришел к выводу, что вероятно, наиболее целесообразно совместить варианты. Для этого ты должна обратиться в Президиум Верховного Совета СССР с просьбой разрешить тебе переезд на постоянное жительство в Венгрию, так как ты хочешь выйти замуж за Евгения Беловича Бергмана, являющегося советским гражданином, постоянно проживающим в Будапеште (с 1946 г.) и работающим в ЦК Союза трудящейся молодежи Венгрии. Можешь добавить основные автобиографические данные и коротко историю наших отношений. Точно с таким же ходатайством обращусь и я. Говорят, это будет очень долго, но ждать-то все равно, а в это же время я буду предпринимать все, чтобы приехать к тебе так или иначе. Если это удастся раньше, чем ты получишь разрешение, то ты сразу сможешь приехать, если же это затянется, то разрешение будет очень на руку. Понимаешь? Если ты согласна, сразу же подавай заявление и сообщай мне.
Как я жду тебя, моя ненаглядная! Недавно я ездил на аэродром и вдруг представил, как я поеду за тобой. Сказка моя, тебя здесь уже многие знают (родственники, товарищи по работе – я не могу больше молчать, да и зачем?), и ты знаешь, большинство не удивляется, а, наоборот, даже рады. Лийка, та просто ждет тебя с нетерпением (она считает, что вы будете большими друзьями). Ты знаешь, моя родная, мы и с квартирой вопрос решили: у нас сейчас три комнаты, надо будет сменить их на две квартиры по две комнаты, только так, чтобы они были в одном доме. Тогда мы будем и вместе и отдельно. Здорово, правда? Мебель у нас почти вся есть, нужно будет только кое-что добавить.
Линуська, у меня большая проблема с работой. Незадолго до отъезда я был у нашего первого секретаря и он сказал, что приблизительно через пол года меня хотят сделать главным редактором нашей газеты. Я во всю протестовал (я терпеть не могу пропаганду и все время мечтал попасть на работу, где больше конкретной работы в массах). Первый меня долго убеждал, аргументируя главным образом тем, что газета пока плохая и я являюсь единственным человеком, способным привести ее в порядок. Я в конце-концов согласился и дал предварительное согласие. Прошедшие 2-3 месяца я все приценивался, но несмотря на то, что я обычно очень быстро свыкаюсь с новым положением, на этот раз чем больше я думал, тем меньше охоты, и, главное, способностей к этой работе я чувствовал. Да и сама поездка во много раз обострила во мне жажду к живой, организаторской работе. Я рассказал обо всем этом своему начальству, он за, но вынужден выдерживать в этом споре нейтралитет, и как только первый вернется из отпуска, я вынужден буду один вступить в большой бой.