28. I. 1954 г.
Линуська, сказочка моя!
По моим подсчетам вот-вот должно прийти твое письмо, но мне его не дождаться. Я чуть-чуть не здоров, схватил грипп – у нас сейчас сплошная эпидемия, – вчера лежал дома, сегодня бы еще тоже полагалось, но на сегодня уже было создано два совещания, отменять их было поздно, пришлось поехать на работу. Завтра у меня два доклада и дискуссия, откладывать их нельзя, потому что потом люди разъедутся, придется снова ехать. А там, авось, и грипп пройдет. Но ты не волнуйся, вобщем я слежу за своим здоровьем, ведь мне теперь вдвойне важно долго жить: во-первых потому, что это вообще замечательно, и во-вторых, чтобы как можно больше быть с тобой (Правда, для того, чтобы это продлить, есть еще один способ: как можно раньше начать).
Родная моя, ты не думай, мне тоже нелегко писать, но я постоянно испытываю физическую потребность делиться с тобой хоть какой-то крупицей всего, что так хотелось бы обсудить, о чем хотелось бы знать твое мнение или о чем просто хотелось бы рассказать. У меня много друзей и подруг, с каждым из них можно обсудить часть всего этого, но все поняла бы только ты. При этом с друзьями я встречаюсь редко, а это нужно обсуждать каждый вечер. Сейчас же моим собеседником каждый вечер является мама, но разговор этот весьма односторонний: она мне рассказывает все события дня (так что я с подробностями до десятых тонн и фамилий знаю все дискуссии, происходящие в Госплане), я коротко реагирую, иногда что-нибудь рассказываю (обычно какую-нибудь хохму) и на этом разговор кончается. Вот когда и ты будешь здесь… Правда скоро, моя Линусь?! У меня часто спрашиваю, когда я женюсь. Я всем отвечаю: «В этом году!»…
Линусь, в Кремль попала? И если еще не попала, все равно здорово, правда? Мы сейчас тоже собираемся устроить большой бал-маскарад в Парламенте для будапештской молодежи.
Я достал свои старые заржавленные коньки и отдал их в точку. Как только кончится грипп, выхожу на лед и начинаю тренироваться, чтобы к твоему приезду быть «на уровне».
Будапешт
18. II. 54
Линусь, любимая моя!
Ты начинаешь делать успехи. Во-первых, письмо пришло раньше, чем обычно (но не раньше, чем мне хотелось бы), и во-вторых, его длина (правда, почерк довольно размашистый). Но ты очень ошибаешься, надеясь, что я «взмолюсь». Наоборот, я считаю, что можно писать еще чаще, еще подробнее (ведь ты не писала больше недели, а описываешь всего лишь один вечер). И потом ты, верная свей привычке, отказываешься «реагировать» на массу вопросов, которые задаю в своих письмах. И потом почему ты думаешь, что я знаю, что такое абаблеменит?
Линусь, ненаглядная моя, это я ворчу по привычке. Я так рад твоему письму.
Только что передали коммюнике берлинского совещания. Здорово все-таки! Ведь американцы согласились вести переговоры с Китаем! Несмотря на все, гроза отодвигается и на горизонте гораздо светлее.
Сегодня у нас на семинаре секретарей обкомов был тов.Ракоши. Он два с половиной часа отвечал на вопросы, причем минут 50 говорил о международном положении. Все, что он говорил, тоже сводилось к тому, что горизонт сейчас гораздо светлее. Правда нас он не очень хвалил, сказал, что мы, наконец, начинаем становиться на ноги, а до сих пор хвастаться особенно было нечем (у нас сейчас были большие изменения в руководстве).
Недавно смотрел новую венгерскую сатиру. Для первых шагов неплохо. Это действительно сатира, к сожалению, еще немного неровная. Вчера мы обсуждали ее с автором. Мне понравилось, что он сам от своего произведения не в восторге, но объясняет все недостатки ходкой сейчас у всех писателей теорией, что нашу эпоху пока еще почти невозможно отобразить.
А еще я видел замечательную вещь. Это инсценировка по роману очень известного венгерского писателя Мора Йокая «Сыновья человека с каменным сердцем». Это о революции 48-ого года, о любви к родине и о материнской любви. Сама вещь замечательная, а играли так, что я плакал ( это бывает не очень часто!). Если эту книгу переведут на русский, обязательно прочти.
Линусь, а стихи Петефи ты читала? Это ведь чудо!
Как мне назвать тебя,
Когда встает во мраке
Сиянье звездное твоих прекрасных глаз
И мне в глаза плывет оно, как будто,
Ты, очарованная, смотришь в первый раз…
Когда лучи от этих звезд вечерних
В ручьи любви сливаются
И вдруг
Мне в душу устремляются, как в море, -