Мужчина заулыбался, сцеловывая с припухших губ это сладкое звучание, этот томный зов, полный нежности и страсти — первых самых сладких плодов, что этот юноша отдал ему без оглядки. Мёртвое сердце вампира жило рядом с ним, билось неистово и влюблённо, и не хватило бы могущества всех магов мира, чтобы заставить их одуматься, сдать на попятный. Прорицатель изогнулся, запрокинул голову, застонав и дёрнувшись, и мужчина немного отстранился, уложив ладонь юноши на его плоть, приласкав сверху собственными пальцами. Бесстыже, без зазрений совести, Акио ласкал себя в унисон с движениями вампира, доводя до оргазма.
— Вот такого тебя я хочу видеть всегда, — прошептал Найтгест, когда обессиленный, с заляпанными семенем ладонями и бёдрами Артемис дрожал у него на груди, стирая об его плечо остатки слёз. — Откровенного, искреннего. Настоящего.
— Клянусь, Сириус, — одними губами прошептал Акио, потянувшись к губам мужчины и незамедлительно закрепив обещание поцелуем.
❃ ❃ ❃
В ночи вампира мучила лихорадка, а Повелитель жрецов не спал, врачуя его, изгоняя болезнь из его тела. Сириус не просыпался, когда целитель поил его растворами, когда поглаживал его по груди, когда отпаивал собственной кровью из распоротого запястья. Рассветы в Белом замке наступали поздно, но прорицатель дождался его, лишь после этого позволив себе сомкнуть глаза. Магия целителя была сложна и витиевата. Чтобы помочь другому, следовало настроиться на его душу, ауру и тело, подобрать нужное количество сил, которое способен перенести раненый или больной, чтобы не навредить лишь больше. Лечить вампиров и вовсе было тяжким занятием. Они сами по себе обладали хорошей регенерацией, но то касалось исключительно тела, смертной оболочки, а если точнее — ран. Но даже у этих созданий были свои лимиты. Акио точно знал, что они запросто переживут распоротую руку, ногу, сквозную рану от стрел и арбалетных болтов. Однако и они не справятся, если им, например, вскрыть грудную клетку. Без поддержки магов вампир с таким ранением скончается через час, хотя любой другой — мгновенно. Они же редко болели, но если всё же, болезнь въедалась в их тела надолго, вцеплялась так, что не оторвать всемером. А если это ещё и запустить, то ходить несчастному несколько месяцев, мучаясь и наслаждаясь всеми последствиями такой халатности.
После лечения Артемис предпочитал отдыхать подольше, спать до упора, да и не думал он, что кто-то будет его искать в этот день. Но судьба распорядилась иначе. Едва только он как следует пригрелся рядом с Найтгестом и погрузился в глубокий, спокойный сон, как двери его кабинета сотряслись от громогласного стука. Жрец распахнул глаза и изумлённо передёрнулся, торопливо укутался в плащ жреца на голо тело, плотно запахнув его на себе. Подойдя к двери, Акио приоткрыл её, загораживая и дверью, и собой распростёртое на постели тело Сириуса. К собственному неудовольствию он обнаружил на пороге Лиама и компанию.
— Что вы здесь забыли? — как можно более спокойно поинтересовался Артемис, сделав вид, что вовсе не сипит от севшего голоса.
— Где Господин? — не ответив на его вопрос, резко вопросил Лиам, вскинув бровь.
— А мне по чём знать? — огрызнулся прорицатель.
— Да ла-адно, Аки, весь замок вчера слышал, как ты тут заливался, — ухмыльнулся чернокнижник, опёршись локтем на косяк двери и стараясь заглянуть ему за спину. — «Ах, Господин, Господин».
— А ну пошли вон, негодники! — раздался из глубины лаборатории крик Сириуса, а через мгновение тяжёлый сапог прилетел каблуком в лоб Лиаму.
Маг шатнулся, потряс головой, переваривая произошедшее, пока Тамика и Оскар заливались у него за спиной хохотом, потихоньку скатываясь на пол. Акио невозмутимо высунул из-под плаща обнажённую ногу и затолкнул сапог чернокнижника в комнату.
— Так что ты там хотел? — улыбнулся жрец, явно собираясь захлопнуть дверь.
— Виолетта родила. Сегодня. Два часа назад, — посерьёзнев, сообщил Лиам, а затем протянул руку и похлопал друга по плечу. — Думал, вам двоим стоило это узнать.
— Я знал, — дёрнул плечом жрец, а затем громче, чем думал, захлопнул дверь, не находя в себе силы, чтобы обернуться к вампиру.
Он не знал, как сложится их судьба дальше, что они будут делать теперь, когда все границы смело под их страстью и нежностью. Акио медленно повернулся и бросил взгляд на Найтгеста. Тот лежал на постели, уставившись в потолок, и лицо его не выражало особой радости от услышанной новости.
— Сириус? — позвал жрец.
— Иди ко мне, — Найтгест чуть махнул рукой и глянул на него, тут же улыбнувшись.
Помявшись, Артемис скинул с плеч плащ и торопливо нырнул в объятия мужчины, устроившись с ним под одеялом. Тревоги мгновенно улетучились, и на всё стало плевать с самой высокой башни Белого замка. Погладив любовника по волосам, Сириус помог ему устроиться удобней и тепло укрыл вечно мёрзнущие плечи юноши. Стоило Артемису закрыть глаза, как он сразу же уснул, а вот вампир ещё долго созерцал метель за окном. Теперь у него был наследник.
❃ ❃ ❃
— Господин, срочное донесение, — в кабинет ворвался гонец, подол его плаща и сапоги были заляпаны грязью осенних дорог. Найтгест лениво приподнял голову, неохотно убирая руку с колена сидящего рядом Повелителя жрецов. Гонец отдышался, затем прошёл к столу чернокнижника: — Оборотни. Они объявили войну.
— Да? — с недоверием протянул Сириус, потерев подбородок. — Как-то тихо они это сделали.
— Вам не понравится то, что я сейчас скажу, — едва не заикаясь, проговорил доносчик. Он осторожно извлёк из внутреннего кармана плаща письмо и положил его перед чернокнижником, затем торопливо сделал шаг назад. — Они разгромили один из наших городов. Не просто разгромили. Часть людей сожрали, часть растерзали. И ещё. Это было найдено на трупе градоправителя.
Гонец вынул из-за пазухи рукоять кинжала, от вида которого Повелитель жрецов вздрогнул и впился пальцами в подлокотники кресла. Он поджал губы и увёл взгляд в сторону, и от внимательного Сириуса это не укрылось. Чародей отпустил гонца резким жестом и обернулся к юноше, вскинув бровь.
— Ничего не хочешь мне сказать? — поинтересовался он, поднимаясь из своего кресла и нависая над юношей, упёршись руками по бокам от него в подлокотники.
— Я думал, это не произойдёт, — пришибленно прошептал Артемис, вскинув на мужчину взгляд и обхватив его лицо ладонями. — Прости! Я… я правда думал, что всё завершилось после того, как…
— Та-ак, — угрожающе протянул вампир, нахмурившись. — Выкладывай сейчас же!
Жрец сглотнул и закрыл лицо ладонями, покачал головой, а затем откинулся на спинку кресла. Взгляд его беспорядочно бродил по кабинету, пока не зацепился за застеклённый шкаф со стоящими внутри бутылками вина, виски и коньяка, фужерами и бокалами. Кивнув на него, он остался сидеть на месте, а Сириус, поняв намёк, сходил за алкоголем и стаканами. Взяв одно из подаренных когда-то вин, вампир разлил его по высоким бокалам и протянул один из них жрецу. Тот выглядел совершенно потерянным, даже несколько испуганным.
— Помнишь те покушения на меня? — тихо поинтересовался Акио, поболтав вино в бокале и слегка смочив губы. Они сразу заалели от бардового алкоголя, и чернокнижник поставил себе галочку — после разговора обязательно как следует обласкать эти губы. Дождавшись кивка, Артемис продолжил, рассеянно поправив длинную прядь волос, заправив за ухо. — Я всё-таки выяснил потом, когда занял свой пост, откуда всё это шло. — Выдержав паузу, он добавил ещё тише: — Моя мать. Александра хотела избавиться от меня. Видимо из-за собственных видений. Она наняла оборотней, как самых беспринципных и бесстрашных, смогла убедить нескольких аристократов из чернокнижников сдать кинжалы Пустоты. Как она объяснила им: для уничтожения, потому как подобные вещи нарушают Равновесие и грозят стабильности ткани мира. Словом, заговорила им зубы. И всё для того, чтобы убить меня.
Сириус с трудом проглотил вино, глядя на своего любовника: он выглядел притихшим, почти что сломленным, таким уставшим и несчастным, что душа вампира заныла, не в силах вынести эту тоску и боль. Он помнил, как рассылал письма всем домам, которым были выданы когда-то артефакты Пустоты, помнил, что натыкался на оборванные нити — либо кто-то не помнил, либо все следы были тщательно заметены. И теперь в душе его клокотала ярость. Как эта женщина могла пойти на подобную низость? Уверяя его, что безумно любит собственного сына, что хочет спасти его, она нанесла столь подлый удар. А он смог вычислить эти махинации, и теперь говорит о них ровным голосом, но Сириус чувствовал, как в первые годы их знакомства, как в его душе вновь пробуждается гулкая вина. Протянув руку, вампир погладил Акио по макушке, и он немедленно потянул на себя мужчину, уткнулся лицом ему в живот.