Гилберт вздохнул и, отвернувшись от окна, задёрнул шторы. Светляки мгновенно выпорхнули под потолок, освещая лабораторию. Чернокнижник прошёл к койке и мягко завязал глаза Акио шёлковой лентой, которой обычно подхватывал собственные волосы. Незачем ему видеть сразу всю обстановку, пусть это станет для него сюрпризом. Найтгест собирался сломать его, но так, что ему обязательно понравится, что он попросит повторить. Повинуясь воле Господина, с потолка упали цепи, в которых обычно мужчина держал живые ценные экземпляры. Пусть почувствует себя в западне. Пусть.
❃ ❃ ❃
— Очнись.
Ледяной поток воды ударил откуда-то сверху, вызывая острые судороги в окоченевшем, непослушном теле. Воздух неохотно проникал в грудь, осторожно выходил из неё с хрипами. Шея болела беспощадно, горло саднило, и он не видел ничего, кроме тонкой полоски: ткань, закрывавшая глаза, прилегала неплотно.
— Если бы не увидел воочию, никогда бы не подумал, что возможно, — голос у говорившего человека был приятный: глубокий, низкий, но совершенно ледяной и бесстрастный. И при этом Охотник не мог отделаться от ощущения, что уже прежде слышал его. — Что ж, так даже лучше. Ты великолепно послужишь мне.
— Чёрта с два, — ухмыльнулся Акио, силясь двинуться, но обнаружил себя крепко закованным. Знакомая ситуация. — Слушай, а ты часом не работаешь с другим плохим парнем, который тоже любит заковывать и завязывать глаза, чтобы провести допрос? А то стиль весьма и весьма похож.
— Какой же ты болтливый, — пленник в красках представил, как собеседник поморщился. — Никогда бы не подумал.
Повязка легко соскользнула с глаз, открывая взгляду богато обустроенный не то кабинет, не то лабораторию. Здесь был и письменный стол, впрочем, порядком пустоватый, и стеллажи, наполненные различными пробирками и склянками. Рядом на тумбе лежало несколько странных на вид инструментов. Один из них смутно походил на скальпель, вот только лезвие его было загнуто подобно тому, как изгибается линия косы. Небольшие острые ножницы ехидно и холодно поблескивали в свете странных шаров, что кружились под потолком. Они походили на мыльные пузыри из стекла, а внутри них переливалось нечто газообразное, излучая тёплый золотистый свет. Парили шарики совершенно самостоятельно, окидывая своим мягким сиянием всё помещение, но тени так и танцевали вокруг, завораживая взгляд. Не сразу Артемис понял, что одна из них более чем жива. Он выступил вперёд, стукнула металлическая подбойка на квадратном каблуке сапога с отложенным голенищем, зашелестела тяжёлая ткань чёрного плаща. Дыхание юноши замерло в груди, а сердце торопливо заколотилось. Он смотрел в аметистовые глаза и не мог вымолвить ни слова, болтливость улетучилась в трубу, оставив за собой горькую пустоту. Загадочный незнакомец, появляющийся из ниоткуда и исчезающий без следа, но оставляющий душу метаться в томительном ожидании новой встречи. Мужчина, которым он бредил, сгорая от желания оказаться к нему как можно ближе, тот, чей смутный образ преследовал много лет, являясь во снах и заставляя сгорать от необъяснимого чувства вины. Сколько ночей он просыпался, мучимый воспоминаниями о страннике, сбито дыша и не находя в себе силы забыть о нём? Артемис помнил мимолётные и вежливые его прикосновения, все до единого, и память о них возвращалась в самые неподходящие моменты: например, стоило Микаэлису взять любовника за руку, как Акио с дрожью ждал холодное прикосновение чужих губ к тыльной стороне ладони. Тот, кто пробудил жгучую страсть, неудержимое стремление попасть в родной мир.
— Ну вот мы и увиделись вновь, — лицо мужчины тронула тень улыбки, взгляд смягчился на несколько мгновений, но вновь стал жгучим и колючим. — Охотник, я полагаю?
— Верно, — кивнул юноша, даже не думая отлынивать от ответа. — Меня зовут Артемис Акио II.
— Гилберт Найтгест, к вашим услугам, — чинно и по всем приличиям отозвался он, и, если бы не цепи, что сковывали Акио, это напоминало бы светский разговор. Мужчина вздохнул, окинул свою жертву взглядом, точно прикидывал, что же с ним делать. — Итак, ты не будешь отметать тот факт, что это именно ты убивал моих людей?
— Не буду, — снова качнул головой Артемис, не смея отвести взгляд от его лица. Что-то сейчас будет?
— Ты выполнял задания элементалиста-изгнанника, — продолжал Гилберт, остановившись напротив пленника на расстоянии вытянутой руки, рассматривая почти рассеянно, точно не понимал, что он здесь забыл. — Так получилось, что с элементалистами у нас натянутые отношения, и поэтому его палки в наших колёсах не стали новостью. Но ты… — правильно очерченные тёмные брови слегка дрогнули, чуть сдвинулись к тонкой переносице. — Это было неожиданно, когда я узнал, кто стоит за убийствами, даже усомнился в чистоте донесений. Акио, юноша, явившийся на свет в изгнании, уничтожающий моих подчинённых, как мясник скот. Будто они никогда и не были обученными магами и воинами, легко и без особых загвоздок. Я думал, что всё это глупая шутка, нелепые выпады моих дипломатических оппонентов. — Мужчина вновь нахмурился, качнул головой и сделал ещё один шаг так, что Артемис мог ощутить отголосок его дыхания на собственной груди, и это чувство было самым лучшим в его жизни. Очередной вздох сорвался с неестественно тёмных губ. — Вот как мы с тобой поступим, Охотник. По твоей вине погибло множество моих подчинённых. Несколько жизней ты уже заплатил. Но этого слишком мало, чтобы восстановить баланс, пошатнувшийся из-за тебя.