сигарета на двоих для экономии. «Бычки» никогда не выбрасываются в мусор, а
собираются в пакет или коробок про запас, чтобы потом, когда курево вдруг закончится, можно было их покурить. В случае «сигаретного голода» бычки «трусят» —
разворачивают бумагу и высыпают табак на газету, чтобы потом из него можно было
свернуть самокрутку. Я долго учился крутить самокрутки из газетной бумаги — целая
школа! Также использовался «телескоп» — бычки вставлялись один в другой и
наращивались до длины обычной сигареты. От безделья арестанты курят одну за одной, и
дым в хате не выветривается.
В передачах наши родные передавали нам разные продукты, которое нужно было порезать
на «пайки» и поделить между всеми. Как это сделать? На самом деле способов было
изобретено множество — от суровой нитки до заточенного держака обычной
алюминиевой ложки. В харьковском СИЗО, несмотря на регулярные шмоны, почти в
каждой камере была тщательно спрятанная «заточка» — кусочек ножовочного полотна,
обернутого с одного края тряпицей. Заточенное и хорошо держащее остроту, оно как
нельзя лучше подходило для разрезания хлеба, сала, колбасы и тому подобных продуктов.
Если в хате при шмоне находили заточку, наверняка кто-то, обычно старший в камере,
брал ее на себя и «ехал в карцер» суток на трое. Потом все равно договаривались с
хозобслугой — баландерами, и они снова украдкой приносили за соответствующую мзду
кусочек полотна. С помощью «заточки» мало кто решал внутрикамерные проблемы —
слишком это было серьезно, да и потом после такого ЧП пострадала бы вся тюрьма.
Строжайше запрещено было хранить ценности — кольца, цепочки и т.п. (их обычно
отбирали еще в КПЗ), деньги. За хранение денег можно было легко схлопотать 10 суток
карцера. Однако далеко не все подчинялись этому внутреннему распорядку. Были и такие, кто глубоко плевал на него в силу тех или иных обстоятельств, но о них ниже.
10. «Прессы»
Весьма интересно течение времени в тюремных стенах. У меня возникало ощущение, что
оно иногда словно останавливалось. Особенно это было характерно в первые недели,
когда в душе продолжала еще теплиться абсолютно бредовая надежда, что «добрые
дяденьки милиционеры» во всем разберутся и меня закажут «с вещами» на свободу. Вы не
можете себе представить, в каком экстремальном режиме работает мозг подследственного!
И даже если кто-то внешне умеет себя сдерживать и не показывать своих чувств, в его
голове все равно творится несусветное — беспрерывно просчитываются варианты ответов
следователю, возникают картины бедственного положения родных, бесконечные домыслы
о том, что же там наговорили твои «подельники» и тому подобное. Все это ни на секунду
не дает расслабиться, и единственным действенным развлечением, кроме телевизора
(основное время «просмотра» уходило на попытки настроить каналы с помощью ни черта
не берущей антенны, удлиненной с помощью шнура кипятильника), у нас были разговоры
«про жизнь» и споры на самые разнообразные темы, иногда заканчивающиеся легкими
ссорами. Кстати, все обитатели хаты, словно сговорившись, бережно поддерживали
порядок и спокойствие, прекрасно понимая, что многим было достаточно легкой искры,
чтобы наделать бед себе и окружающим. И это несмотря на то, что психологическая
атмосфера в камере, где вынуждены сидеть вместе несколько человек, которые на свободе
не встретились бы вместе даже в своих самых кошмарных снах, мягко говоря, не совсем
располагает к закадычной дружбе.
Но иногда царящая в камере мирная атмосфера могла быть нарушена спровоцированными
действиями одного из заключенных. Нервы у всех на пределе, и поэтому очень сложно
было определить, когда же человек дойдет до того самого предела, за которым у него
«падает планка». Провокатором зачастую выступает «курица», мастерски столкнув
сокамерников лбами. Внимательно следя за разгорающимися страстями, «курица»,
вовремя вмешавшись и «разведя рамсы», приобретает очередной довесок к своему
авторитету в камере. Хорошо еще, если стукач был подсажен к вам в камеру с целью
простого выведывания информации, а не имел совсем другого задания от оперчасти. В
свою очередь оперчасть получает задание от следователя или судьи, которым необходимо
создать одну из ситуаций, способных каким-то образом повлиять на ход следствия или
судебного разбирательства. Это может быть все, что угодно. Например, вы не признаете
свою вину и не сдаете своих «подельников». Тогда опера рано или поздно устроят вам