Что, если это касается и ожидаемого вторжения Луриона на Землю?
Что, если планета, которую он собирается убить, никогда не будет вредить Земле?
Гарднера прошиб холодный пот, и также внезапно он еще больше утвердился в своих убеждениях.
Лурион был ужасным миром. Это была полная ненависти, холодная, неприятная планета. Это был мир, в котором ни к кому не стоит поворачиваться спиной, не имея рядом двух надежных свидетелей, и даже тогда такое действие было бы очень небезопасно.
Галактика ничего не потеряет, если он будет уничтожен. Если есть хоть единый шанс, что Лурион может напасть на Землю, то Лурион должен будет умереть. В этом Гарднер не сомневался.
И впервые за последние дни Гарднер улыбнулся, обретя уверенность, что компьютер прав, и сам он прав, и работа, которую он собирается сделать, тоже права.
А затем он услышал доносящийся из коридора голос Лоры Маркс, который звал его, и только что обретенная уверенность была мгновенно разбита на куски.
— Лой! Лой, могу я войти?
— Минутку, Лора. Мне нужно отворить дверь только.
Пот снова полился по всему его телу. Вот это будет настоящее испытание. Впервые она сама пришла к нему в комнату.
Он подышал на замок, и тот скрутился в шар. Через мгновение Гарднер открыл дверь.
За дверью стояла Лора, держа в руке несколько машинописных листов.
— Я только что закончила набирать текст заметок об этом ужасном танце, который мы видели, и подумала, может ты захочешь проверить его точность. В качестве компетентного свидетеля.
— Я буду счастлив, — сказал Гарднер.
Но он уже понял, что она пришла сюда не просто для того, чтобы Гарднер прочитал ее антропологические наблюдения. На ней была короткая блузка с большим вырезом, рассчитанная скорее на урок биологии, а не антропологии. И впервые с тех пор, как они познакомились, Лора воспользовалась духами.
— Надеюсь, у тебя не будет проблем с чтением, — сказала она, когда Гарднер взял ее записки. — Моя машина не работает, так что мне пришлось использовать местную голосовую почту. Она хороша и эффективна, но фонетически — просто кошмар!
— Ничего, я справлюсь, — сказал Гарднер.
Он просмотрел первую пару абзацев и сделал вид, что читает остальное. На самом деле ум его был занят поисками совсем иного решения.
И когда это решение было найдено, Гарднер закончил притворяться, будто читает.
— Ну, и как? — спросила Лора.
— Н-ну... Точно, я бы сказал. Но, тем не менее, по-моему, немного не хватает реальности. Ты не сумела полностью передать всю отвратность данной ситуации.
— Я тоже так подумала, — кивнула Лора, — когда перечитала. Есть какие-нибудь предложения?
— Сфокусируйся на зрителях, которые смотрят этот танец. Не на нас, а на местных. На тех, кто весь поглощен происходящим. По-моему, это самая неприятная часть представления.
— Ты прав, — сказала она. — Я добавлю это, когда буду готовить чистовик.
Она с любопытством поглядела на звуковой генератор, который Гарднер даже и не думал скрывать, поскольку его маскировка была безупречной, и села рядом с Гарднером.
Цель ее прихода была смущающе очевидной. Гарднер почувствовал мимолетное чувство вины за то, что собирается сделать, но тут же прогнал это ощущение. Нет в этом никакой его вины.
И когда она прижалась к нему, он отодвинулся, затем встал и хрипло сказал:
— Не будет слишком мелодраматично, если я скажу, что хочу кое-что сообщить тебе, Лора?
— Нет, конечно же нет, Лой. Скажи мне все, что хочешь.
Глаза у нее были полуприкрытыми и слегка мечтательными.
— Я женат, — сказал Гарднер, уже чувствуя, что это неважная отмазка. — У меня на Земле жена и семья, и я их очень люблю. Поэтому, прежде чем наши отношения станут еще более щекотливыми, чем уже есть, я чувствую, что ты должна знать: я очень люблю свою жену.
Она покраснела точно ошпаренная. Вся мечтательность исчезла из ее глаз, зато в них появилось какое-то кошачье выражение оскорбления и негодования.
— Мне очень жаль это слышать, — тихонько сказала она, — но я все понимаю.
— Что ж, если бы обстоятельства были иными, Лора, ну, может быть, ну, ты знаешь, что я пытаюсь сказать... Но как...
Она вскочила, облегчая ему работу. Гарднер схватил ее за руку. Никогда в жизни он не чувствовал себя такой сволочью.
— Не думаю, что нам стоит встречаться и дальше, — сказал он ей. — Я пробуду на Лурионе еще только неделю, и нам обоим будет легче...
— Конечно, Лой.
В ее голосе послышалась какая-то странная ревность, которая порадовала и одновременно озадачила его. Гарднер боялся, что она может разбушеваться, но не ожидал в ней столько силы.