Это был один большой разум, состоявший из отдельных участников, смешанных и слившихся, формирующих единство. На Чандлера нахлынул, заставив его затаить дыхание, настоящий смысл этого единения.
Затем все закончилось. Закончилось так же внезапно, как и началось. Их разум закрылся для него.
Мы сдержали свое обещание, Чандлер. А теперь возвращайтесь и живите со своими братьями.
— Разве я не могу остаться здесь, с вами? — спросил, наконец, Чандлер.
Это уничтожило бы нас. У вас теперь есть ивхат, которого вы хотели. Уходите.
Чандлер кивнул невидимым инопланетянам, прячущимся где-то впереди в пустыне. Ему пришла в голову мысль о колонии и об ее населении.
— Вы правы. Я ухожу.
В голове его пульсировала боль, когда Чандлер развернулся и пустился в обратный путь. Пятнышко, каким теперь казалась колония землян, было скрыто тенями второй половины дня, но Чандлер даже на таком расстоянии чувствовал сознание землян и хотел поскорее пройти пустыню, чтобы присоединиться к ним и предложить им подарок, который нес в себе.
Пока он приближался к колонии, неопределенное беспокойство появилось у него в голове, оно росло медленно, пока не превратилось в страх. Колония внезапно возникла перед ним, и Чандлер шагнул к ней, собирая в кулак всю свою смелость.
Первым, с кем он столкнулся, был Кеннеди, седой начальник отдела перемещенных лиц. Увидев Чандлера, Кеннеди улыбнулся и помахал рукой. Чандлер, как мог, сдерживал свои новые способности, ожидая подходящего момента, чтобы выпустить их наружу.
— Я искал вас, Дейн, — сказал Кеннеди. — Джефф Берхард рассказал мне, что у вас произошла какая-то стычка, я хочу все уладить, если смогу. Нам не нужны разногласия в этом мире. Мы пытаемся здесь избегать всяческих неприятностей, Дейн.
Чандлер изо всех сил пытался держать свое сознание замороженым.
— Я отсутствовал, — сказал он, игнорируя слова Кеннеди. — Со мной кое-что произошло.
Затем он разжал свою хватку и открыл сознание, окутав Кеннеди и все другие разумы, оказавшиеся в пределах его досягаемости. Наступил миг единения, затем Чандлер упал на землю, корчась в муках.
— Что случилось?
Кеннеди торопливо нагнулся над ним, чтобы осмотреть. Чандлер уткнулся лицом в землю и прикрыл руками затылок, чтобы закрыть мысли, врывающиеся в его голову. Кеннеди осторожно обнял Чандлера за плечи и поднял на ноги, словно тот был ребенком.
Чандлер вгляделся в глубь разума Кеннеди и позволил собственному уму увидеть сквозь окна-глаза окружающих их мысли и стремления. Затем он завопил, вырвался из рук Кеннеди и бросился в пустыню.
Отбежав достаточно далеко от колонии, Чандлер бросился ничком на дюну и попытался взять себя в руки.
Сознание Кеннеди походило на помойную яму, полную червей. На поверхности Кеннеди был уважаемым членом общества, лидером, справедливым и честным человеком. Но под тонкой коркой этих достоинств лежало гнездо ненависти, страхов, воспоминаний о боли, искаженных желаний и стремлений, которые извивались, сплетаясь и сплетаясь, точно ядовитые гадюки, пытающиеся вырваться на свободу.
А ведь Кеннеди все считали хорошим человеком.
Только теперь Чандлер понял, каким его воспринимал Оран и почему оставшиеся хирониане отступили в пустыню. Независимо от того, чем казались люди, в глубине их сознания лежало то, что нельзя рассматривать безопасно для себя.
И теперь Чандлер ясно увидел свою судьбу: он должен удалиться от человечества...
Вы сами этого захотели, — раздался у него в голове голос. Чувство сорн было самым вашим большим желанием. Теперь вы довольны?
— Разрешите мне прийти жить с вами, — умоляюще воскликнул Чандлер. — Вы же сами сделали это со мной.
Но за все отвечаете вы. Вы так захотели, теперь живите с этим.
Чендлер схватил горсть песка и бросил его вверх.
Но таким образом я совершил величайшую ошибку в своей жизни! Теперь я ни человек, ни хиронианин. Разрешите мне прийти к вам.
Мы бы разрешили, если бы смогли, Чандлер, — ответил хиронианин. Мы не мстительны. Но безопасность для нас важнее вашей судьбы. Ваше сознание несет нам смертельную угрозу.
Чандлер внезапно вскочил и, спотыкаясь, побрел в пустыню по направлению к скрытому городу.
Остановитесь.
— Нет!
Теперь, когда у вас есть чувство сорн, мы имеем над вами власть, которой не имели прежде. Мы просим вас не приближаться к нам. Вы несете чуму в наше сознание.