— Я в порядке.
Я кивнул, жуя губу, а потом начал развязывать ее ноги. Когда я закончил, я осторожно просунул руку под ее спину и помог ей сесть.
— Вот так. Легче… осторожно, — она была слабой, но как же приятно было снова ее касаться.
Она заерзала, начала потирать виски. Я придерживал ее голову ладонью, пытался поддержать ее. Перри закрыла глаза и указала на веревку, от которой я только что освободил ее.
— Свяжи меня, — сказала она напряженным голосом.
— Сейчас? — я только отвязал ее.
— Прошу, Декс.
Я вздохнул и с неохотой принялся обвивать веревкой ее запястья и лодыжки. Я верил, что она знает, как опасно бывает, но было больно так с ней поступать. Я не мог притворяться даже, что это пошло, так далеко я зашел.
— Крепче, — возмутилась она.
Вот, я даже это не мог превратить в шутку.
Я приподнял ее голову, заставляя открыть глаза и посмотреть на меня.
— Что? — спросила она. — Ты видел, что я сделала. У тебя горло почти синее.
Синее или нет, но это было сделать сложнее всего. Даже если она не доверяла себе.
— Это мне не нравится.
— А мне нравится?
Ее взгляд умолял меня, и мне пришлось выполнять то, что она попросила. Я связал ее крепко, но так, чтобы не перекрыть ток крови.
— Мне придется тебя нести, — отметил я.
— Видимо, да.
Я подхватил ее под спину и колени и поднял. Нести Перри всегда было просто, хоть ее грудь и придавала веса. Но ее новое тело было намного легче. Можно ли было признаваться, что я ощущал себя дерзко в этот миг? Наверное.
Она не заметила. Она прижала голову к моей шее, ее дыхание щекотало мою кожу, и я чуть не умер внутри.
Я осторожно шагнул, а потом спросил, в порядке ли она.
Она кивнула, и я игнорировал факт, что ее губы задевают мою шею при этом.
— Все хорошо, — сказал я себе. Я удобнее схватил ее, а потом открыл дверь в коридор. Тусклый ночник светил из спальни ее родителей, все остальное было в темноте. Я видел по тому, как она напряглась, что она очень хочет покинуть этот дом ужасов.
Я шел тихо и плавно, как мог, с ней на руках, двигаясь по коридору и лестнице. Чем дальше, тем лучше. Нам нужна была удача этой ночью, нужно было, чтобы никто не заметил, как мы уходим. Я не знал, где был Максимус, но меня не удивило бы, если бы он оказался на диване в гостиной, как предатель-нахлебник, каким он и был.
Шаг за шагом, и мы добрались до паркетного пола. Входная дверь была близко.
Мы были не одни.
Темная фигура приблизилась к нам, свет сверху озарил ее глаза.
Ада. В одежде, словно ждала нас.
— Что ты с ней делаешь? — прошипела она.
— Забираю. Это часть плана.
— Куда? Ты не говорил о плане.
— Замолчите! — резко прошептала Перри. — Вы разбудите Максимуса.
Она кивнула в сторону гостиной.
Я был прав. Я продолжил, понизив голос:
— Я не могу рассказать план. Когда твои родители узнают, что я сделал…
— Они забьют тревогу! — ответила она.
— Именно. И тебя не отпустят, пока ты не расскажешь им правду.
— Я умею хранить секреты.
— Не умеет, — прошептала мне Перри. Я ощути тепло от ее слов, пришлось скрыть улыбку.
— Перри знает. Просто поверь, Ада. Ты же меня не просто так вызвала? Я спасаю твою сестру так, как могу.
— И как же?
Вопрос на миллион долларов.
— Ей нужен экзорцист.
Экзорцист. Слово, казалось, отскакивало от стен, пока они потрясенно обдумывали его.
— Экзорцист? — повторила Ада.
— Да, — я вздохнул. — Ты знаешь. Ты видела фильм.
— Не видела.
Шутишь? Что с ней такое?
— Посмотри. Он хороший.
— Ребята, — прошептала Перри. — Максимус!
— Прошу, Ада, — взмолился я, готовый перейти к жесткому поведению. — Просто отпусти нас. Я ничего не сделаю с Перри. Она в безопасности со мной.
— Папа вызовет копов, как только ты уйдешь, — сказала она, но я слышал, что она сдается. — Они бросятся за тобой. Из-за похищения.
— Знаю, — это того стоило.
Ада скрестила руки и выставила ногу перед собой.
— Тогда я с вами.
Ага, будто я похитил бы двоих сразу.
— Нет. Это опасно, Всего Пятнадцать.
— Плевать. Ничего не было бы без меня. Я с вами. Она — моя сестра, и тебе нужен кто-то, кто будет приглядывать за ней, пока ты будешь ехать. Если не возьмешь меня, я пойду к твоему рыжему другу, и…
— Хорошо. Ты можешь пойти. Но сейчас. Прямо сейчас. Пока не поздно.
Она просила, торжествуя, и тихо пробралась к входной двери, открыла ее. С Перри на руках я выбежал под дождь во тьму. Ноги плюхали по лужам.
Я держал ее и шептал ей на ухо: