Я схватил Романа за его свитер и притянул к себе.
— Ты ее починишь, — прорычал я, пронзая его взглядом. — Она намного сильнее, чем выглядит. Она еще там, и ты поможешь ей, или мне поможет бог.
— Бог тебе понадобится, если ты собираешься выиграть, — сказал Роман. Он переглянулся с Бердом, а потом кивнул мне. — Ладно. Посмотрим, что я смогу сделать. Только отпусти меня.
Вот так? Это казалось слишком простым. Но я убрал от него руки и попятился. Я быстро взглянул на Перри, желая, чтобы она могла понять, что я пытаюсь сделать для нее. Я обошел машину, пытаясь сдержать эмоции. Их было слишком много. Мы были так близко. Очень близко.
Я слышал, как Роман и Берд говорят между собой на своем языке, пока они осматривали Перри, и я мог лишь надеяться, что Берд его приободряет. Ада стояла рядом с ними, заламывала руки. Казалось, она вот-вот потеряет сознание. Бедняжка через столько прошла. Я пожалел, что взял ее, хотя она уже меня спасла.
— Эй, — сказал я ей, встав рядом. — Ты в порядке?
Она кивнула, хотя было ясно, что мы не были в порядке. Далеко не в порядке. Мы пытались держаться за надежду, что оглядывала Перри, как образец в лаборатории.
— Берд нам поможет, — сказал я ей. — Он ее не бросит. Вот увидишь.
Ада прикусила губу, быстро моргая.
— И мы тоже, — добавил я и взял девочку за ее холодную маленькую ладошку, попытался придать ей сил, хотя у самого их не хватало.
Она сжала в ответ, посмотрела на меня глазами на мокром месте.
— А если мы не сможем ее спасти? А если слишком поздно? А если это все было зря, и мы потеряем ее тут, неизвестно где?
Я видел, что теперь она сомневалась, что мы доставили Перри сюда, дома ей могло быть лучше. Она сомневалась в доверии ко мне, в вере, что я знаю лучше. Но часть меня тоже во всем этом сомневалась.
— Мы это пройдем, — сказал я, желая, чтобы мы оба в это поверили. — Все мы.
Чудовищный стон донесся из машины, и мы посмотрели туда. Роман и Берд держали корчащуюся Перри в руках и несли ее к нам в спешке.
Я придержал ржавую дверь дома, они втащили ее внутрь. Я ощущал волны враждебности от тела Перри, ненависть, желание победить и уничтожить все, чем она была внутри. Это было холоднее зимнего ветра под лучами солнца, это ощущение намекало нам на поражение.
Мы с Адой шли следом по маленькому дому. Казалось, он жил тут один, и, кроме комнаты, похожей на теплицу, было сложно сказать, что он был экзорцистом. Может, я ожидал больше артефактов их культуры, но дом был почти пустым, в воздухе было много пыли.
Они отнесли Перри в большую комнату, где была только кровать посередине и кресло в углу. На стене был впечатляющий рисунок ворона, место не казалось уютным или жилым. Но это было лучше, чем в больнице. Наверное.
Я передумал, когда они уложили Перри на кровать, и Роман вытащил из-под нее три кожаных ремня.
— Что вы делаете? — спросил я и шагнул к ним.
Роман не слушал меня, он вытащил еще три ремня с другой стороны. Он склонился над Перри и начал пристегивать ее на груди, бедрах и ногах.
— Это необходимо? — воскликнул я, собираясь наброситься на него. Это было не лучше, чем в больнице!
Ада впилась длинными ногтями в мою руку, оттаскивая меня.
— Ты знаешь, что да, — тихо сказала она с предупреждением во взгляде.
Блин. Она была права. Конечно, мы сами обмотали ее скотчем, в котором она еще была. Мы делали то, что было необходимо, и Роман не отличался. Но это мне все равно не нравилось.
Роман вытащил карманный нож и вытащил лезвие. Ада охнула рядом со мной. Но он быстро провел ножом посередине Перри. Я скривился от этого, боясь, что она дернется в этот миг и поранится. Но Роман был быстрым, и вскоре она освободилась от плена из скотча.
— Я не буду резать тебя, — сказал он ей. — Я знаю, что это все еще поранит тебя.
— Надеюсь, вы говорите с Перри, — сказал я.
Роман мрачно посмотрел на меня.
— Да. Я тоже ее там вижу. Но вы должны понять, что мне придется навредить Перри на определенном этапе.
Я замер. Я на такое не соглашался.
— Что? Нет! — возмутилась Ада за нас обоих. — Вы ее не раните. Вы раните то, что в ней.
Роман нахмурился, разочарованно глядя на нас, убирая нож в карман.
— Порой нет выбора, — спокойно сказал он.
— Это случилось с тем мальчиком, который умер? — сказал я, ярость в моем голосе удивляла меня.
Глаза Романа стали холодными от моих слов. Блин. Глупый ход, Декс. Не стоит оскорблять единственного человека, что может ее спасти.
— Я едва трогал мальчика, — сказал он с трудом. — Он бы все равно умер. Я вытащил демона, это важно. Думаете, просто видеть то, что случилось? Ему было всего четыре. Мне пришлось переезжать много раз. Все говорили, что я сделал что-то не так. Но нет. Ущерб был нанесен до того, как он попал ко мне. Было слишком поздно.