— Да лишь бы не толкнул речь на полчаса!
— Не думаю. Там будут дети. Вряд ли он будет мариновать всех более трех минут.
— Ох и оптимистка, ты Лянка! — Светка хлопает меня по плечу и отвлекается на других коллег.
Если бы она только знала, чего мне стоило вернуться к обычной жизни после… Но я естественно этим ни с кем не делилась. Только Андрей, моя лучшая подруга и свекровь, которая живет с нами в курсе произошедшего. Потому что они выхаживали меня. Буквально с того света вернули. Грибники отыскали мое бездыханное тело и принесли в местный деревенский медпункт, где Андрей трудился единственным врачом на всю округу. Потом мне рассказали, что мне крупно повезло — накануне прошел дождь, который не только вывел «тихих охотников» по грибы, но и размочил, разрыхлил железнодорожную насыпь. Я скатилась с нее по мху, точно по льду, не умудрившись серьезно повредить позвоночник. Было несколько переломов, сотрясение мозга, внутренние разрывы. Но и только.
Когда же выяснилось что я забеременела, то делать аборт было поздно — после кошмара я была не в себе, не понимала, что происходит, Андрей тоже обошел этот вопрос своим вниманием. При более тщательном осмотре в областном центре я узнала, что во-первых на таких сроках беременность уже не прерывают, а во-вторых, из-за травм, скорее всего это будет мой первый и последний ребенок.
Андрей поддержал меня тогда. Женился. Мама его конечно, ворчала, косо смотрела в мою сторону, но разрешила, скрепя сердцем. Тогда, к слову, косо на меня смотрела вся деревня. Андрею, а больше свекрови надоели вечные перешептывания соседей, что придумывали обо мне всякий раз все новые небылицы, и все трое мы переехали в столицу. Андрей устроился в больницу, я же поступила на вечернее отделение, пока не родила Нику, ну а дальше перевелась на заочку. Было трудно. Впрочем, и сейчас нелегко, но я вышла на работу и с деньгами стало заметно полегче. Но не самые лучшие отношения со свекровью, и напряженная атмосфера, что царила в нашем доме из-за этого так и остались.
Гул голосов стихает, и по наступившей тишине я понимаю, что новый генеральный вот-вот появится. Не сказать, что я очень взволнована этим. Нам, простым смертным, шестерёнкам в огромном механизме нашей компании, по сути не так важно кто именно ворочает делами на верху. Ведь начальники отделов пока никуда не денутся, а значит все останется более менее привычным. Нет, естественно новая метла по-новому метет, но сразу он же не начнет увольнять народ направо и налево!
Словно дождался абсолютной тишины и только после этого уверенной походкой врывается на сцену. Высокий. Огромный. Такому нужно на ринге драться, а не носить строгий костюм за несколько тысяч баксов! Естественно, все на нем сидит с иголочки. Ботинки даже с моего места видать, что брендовые, дорогие, на широком запястье сверкают часы известной марки.
Что-то в его поведении настораживает меня. Даже пугает. Что-то смутно всплывает из-под сознания и заставляет мелкие волоски на затылке встать дыбом, а сердце болезненно сжаться, пропустить удар и ухнуть в живот.
Тату! Замысловатый орнамент, что поднимается из-под белоснежного воротника рубашки и всполохами пляшет у линии волевого подбородка, поросшего аккуратной бородой. Трясущимися руками я покрепче перехватываю Нику и напрягаю зрение до максимума. Отсюда татуировку в подробностях разглядеть невозможно, и она еще ничего не значит. Нужно посмотреть ему в глаза. Только по ним я пойму, на самом ли деле оживший кошмар из поезда сейчас властно стоит на сцене и обводит своих новых починенных презрительным взглядом.
Нужно отпустить Нику. Я боюсь, что в случае чего просто не смогу удержаться на ногах! Мое золото недовольно сопит, лишившись маминых рук, но в голос не возмущается.
Надо это сделать. Надо решиться. Скорее всего, это не он. Тот подонок был бандитом, ублюдком и зверем. Он никак сейчас не может стоять на сцене в качестве нового генерального директора. Не того полета птица!
Набираю полные легкие воздуха, как перед прыжком и словно окунаюсь в ледяной омут. Смотрю на его лицо…
Если бы не Ника рядом, не знаю, что со мной бы было! Только осознание того, что нужно спасти, спрятать своего ребенка от монстра удерживает меня в сознании. Внутри все вопит от паники. Не могу вздохнуть, не могу выдохнуть. Будто хлебнула даже не киселя, а вязкого клея. Ребра сдавило колючей проволокой, и моргнуть не могу — зрачки остекленели.
Это он… ОН вне сомнений! Несмотря на все мое состояние, тело, будто не поддаваясь разуму, а действуя чисто на инстинктах пытается укрыть от монстра самое дорогое, что у меня есть.