Успокоиться мне не удалось ни по пути домой, ни ночью, ни даже в карете по пути в портовый городок. Я все прокручивала и прокручивала в голове кусочки имеющейся у меня мозаики, даже вела записи на «планшете», силясь понять.
Ну предположим любил тот ненаследный княжич рыженьких, так улетел бы на Острова, там этих рыжих все население их страны! Выбирай – не хочу. Почему именно та фрейлина?
Может моя теория не верна? Слишком много белых пятен и я непроизвольно заполнила их информацией, показавшейся МНЕ логичной, но этот мир чокнутый. Кто его там знает, что произошло на самом деле? Историю же почему то хотят утаить и всячески переписать заново, не зря в общем доступе нет никакой информации об Иннергарде и Ашур.
Даже Кантор не смог отвлечь меня или же завязать разговор. Лей Миксон молчал, а потому в карете висела гнетущая тишина: я упорно систематизировала известные мне данные в таблицу. Почему то мне казалось это очень важным. Ну да, всего то речь о моей жизни, если все мои выводы правильные. И чем больше я смотрю на свою табличку, тем больше в этом убеждаюсь.
Очнулась только когда солнце начало клониться к земле. Русалы! Так, Тина, успокойся, сейчас новый виток проблем. И новые заботы требуют моего внимания. Вздохнула и отложила «планшет». Так и есть. Подумаю о войне завтра.
Стояла, трясясь на холодном ветру, не веря, что передо мной море. И почему я раньше не знала про то, что такое чудо совсем под боком? Глядишь и поселилась бы тут, а не в Артвиле. Хотя, кого я обманываю? Брумвиль – портовый городок, расположенный в четырех часах езды от столицы, был маленьким. Грязный, продуваемый со всех сторон ветрами, он, казалось, состоял только лишь из порта, ратуши и рынка, с десятком покосившихся домиков. Такой крошечный городишко, что тут был всего один постоялый двор.
Воздух с моря был какой-то влажный, что, казалось, одежда насквозь пропитывалась солью. Прохожие, как мне чудилось, были сплошь покрыты серым налетом морской соли. Кошмар какой! Интересно я волосы потом расчешу?
Свою гриву волос я оставила сегодня незаплетённой, отчего чувствовала себя странно – привыкла уже за столько лет, что волосы убраны.
Местные оглядывались на меня с пошлым блеском в глазах, еще бы, распущенные волосы не допускались, только для дам легкого поведения. Даже юные девушки, вознамерившиеся показать красоту своих кудрей, заплетали тонкие косички по бокам или сзади. От добропорядочной дамы – до гулящей девки различие в одну мальвинку. Поэтому я вызывала нездоровый интерес у местных, которые нет–нет да и косились в мою сторону.
У крайних доков обычно принимали товар у русалов: там самые низкие подмостки, опускающиеся краем в воду. Но обычно люди подходили к кромке причала только после того как портовые рабочие поднимали товар из воды.
А тут я, стою вся такая красивая по щиколотку в воде. Босая, простоволосая.
Замерзла уже к чертовой матери. Ветер сегодня уж больно холодный идет с моря, хотя по уверениям местных – сама вода теплая. Еще одно искушение – искупаться, но, боюсь, этот мой порыв не оценят.
Наряд у меня весьма необычный, из тонкого шелка лазурного цвета, мягко льнущий к коже и заставляющий моих провожатых стыдливо отводить глаза. Штанишки, плотно обтягивающие ноги, туника из простой ткани до середин икры, удлиненный жакет и просто огромное количество бус и браслетов. Ей–богу как та корова с колокольчиком – звеню при каждом шаге. Не знаю уж какая разница русалам, которые вообще плавают голышом, судя по рассказам, что на мне одето, но раз лей Миксон сказал надо, значит надо.
Хорошо, что Тео не знает, что я в таком виде разгуливаю среди толпы портовых мужиков на закате.
Охранники Кантора выстроились полукругом за моей спиной, скрывая меня, насколько это возможно от любопытных взглядов. Сам Кантор тоже стоял позади, жадно вглядываясь в море. Ждал.
Я тоже ждала.
Рядом лениво развалился в кресле лей Миксон, изредка щурясь на солнышко, садящееся за горизонт. Периодически косился на меня, словно проверяя решимость.
А я что? Жутковато конечно, но кто не рискует, тот не дружит с русалами! Пожала плечами в ответ на взгляд партнера – конечно, я неуютно себя чувствую под похотливыми взглядами мужиков.
Когда вода забурлила, я вздрогнула.
Сделала еще один шаг вперед, уверенно вступая в теплую воду, край штанишек мигом намок и я с досадой представила как буду смотреться в мокром шелке. Несмотря на опасения и тревожные мысли, опустилась на колени.