— … вот это — сестра моя с мужем. Вот в Сочи… Вот в Ленинграде… А это Ташкент… А это сослуживцы Володи… Вот дочка наша… А вот внучка моя. Ой, ну тут она маленькая! Здесь уже взрослая. Восемнадцать! Бабуля, говорит, такие парни сейчас неинтересные! А сама такая красивая, умница!
Андрей вдруг понял, какую «ловушку» устроила ему хитрая старуха. И от того, что свидетелями ее беззастенчивого сводничества стали все окружающие, стало еще хуже. Чертыхаясь в душе, Андрей все больше и больше краснел от сдерживаемой досады. Через минуту у него не осталось никаких сомнений относительно намерений разговорчивой старухи.
— Все дома сидит! Почти и не выходит. С подружками, да с подружками. А хотите телефон дам? — и опять же, не дожидаясь согласия, «выстрелила» набором цифр. — Запомните? Или давайте запишу, а?
— Я запомню, — неловко улыбаясь, произнес Андрей.
— Нет, забудете. Я лучше напишу на бумажке.
Старуха вытащила из кармана куцего пальто приготовленную ручку, остаток блокнота и быстро написала номер телефона обожаемой внучки.
— Вот! — торжествующе произнесла она, впихивая ему в карман бумажку. — Обязательно позвоните! Лучше прямо сегодня и позвоните! А! Договорились? Вы обещаете?
Андрей, понимая, что избавиться от старухи он не сможет, а дорога еще дальняя, поднялся, достал с полки свою сумку и самым беззастенчивым образом соврал:
— Конечно, позвоню. Но мне пора выходить.
— Так вы позвоните? Только не говорите, откуда телефон! Скажите: Оля, привет, а я вас знаю!
Оля! Андрей вздрогнул.
Все, с него хватит!
— Позвоните обязательно! — старуха буквально вцепилась в него, и Андрею стоило большого труда мягко освободиться.
В тамбуре он просто перешел в другой вагон и, найдя свободное место, сел. Правда, не у окна, но все лучше, чем рядом с ненормальной старушкой. Бумажку он с раздражением выбросил еще в тамбуре.
Разве может быть еще какая-то Оля, кроме его Оли? Разве может быть другая Оля, отличная от той, которую он знал?
Мысль об этом оскорбляла его чувства и его память…
Андрей заставил себя успокоиться. С чего вдруг он так разволновался? Если посмотреть на это с другой стороны, то старушку можно и пожалеть. Живет одна, чувствует свою ненужность, покинутость, хочет чем-то помочь людям, которых любит. Да, чудаковата, да, наивна в своей старческой чудаковатости. Но нельзя осуждать ее за это. Андрей подозревал, что он — не единственная «жертва» странной старушки. Нечаянный разговор, случайно оказавшийся с собой семейный фотоальбом — все это тщательно инсценированные, но наивные уловки. И Андрею стало действительно жалко старуху, раскатывавшую в электричках в тщетной надежде доставить внучке радость, вручая ее телефон молодым парням.
Чего только в жизни не бывает! И снова слова отца…
10
— Чего в жизни не бывает, сын! Есть у меня один знакомый. Давно его знаю. Вроде как и не друзья, но и связи друг с другом не теряем. Точно он ждал твоего случая. Он большой милицейский чин. Я думаю, он не откажется помочь найти твою незнакомку, а? — и отец тихо засмеялся, снова потрепав его шевелюру. — Завтра же поговорю с ним.
Отец сдержал свое обещание. На следующий день, вечером, к телефону его позвала удивленная мать.
— Возьми трубку — тебя. Мужчина какой-то.
И сама стала рядом, давая понять, что не намерена терпеть никаких тайн от своего сына.
Андрей подхватил телефон с полки и демонстративно скрылся в своей комнате.
— Да, слушаю.
— Андрей Сергеевич Коротков? — серьезно поинтересовался мужской голос.
— Да.
Неожиданно в трубке рассмеялись:
— Здорово, Андрей Сергеевич! Наслышан, наслышан! Был у меня разговор с твоим отцом. Хо-о-роший он у тебя мужик! Чекнарев Борис Иванович мое имя. Запомнил?
— Запомнил.
— Ну и ладненько! Что ж, друг ситный, приходи, поговорим, как решить твою задачку. Завтра к пяти можешь подъехать?
— Смогу. А куда?
Чекнарев назвал адрес здания МВД, и Андрей чуть не свистнул вслух.
— Я закажу пропуск, и у поста тебя будет ждать мой помощник, — рокотал Борис Иванович. — Ну, все, бывай, Ромео!
В трубке зазвучали гудки.
Мать перешла в «атаку» сразу, стоило лишь ему выйти из комнаты:
— Кто это? Я тебя спрашиваю!
— Я должен дать отчет устно или в письменной форме? — равнодушно спросил Андрей, вынося телефон в прихожую.
— Хамство никогда и никого не украшало, мой дорогой.
— Склонность к слежке — тоже, — парировал он.